Подборка статей о других Афонах.

"Небеси подобная" обитель

    На высоких холмах правого берега Днепра величественно возвышается увенчанная золотыми куполами Свято-Успенская, Киево-Печерская Лавра — удел Пресвятой Богородицы, колыбель монашества на Руси и твердыня православной веры.
    Согласно древнему Преданию Церкви святой Апостол Андрей Первозванный, путешествуя с христианской проповедью в земли скифов, благословил гористый берег Днепра, обратившись к своим ученикам со словами: «Видите ли горы сия? Яко на сих горах возсияет благодать Божия, и град велик имать быти, и церкви многи имать Бог воздвигнути». Так, вместе с первыми храмами Киевской Руси, лаврская обитель стала исполнением пророческих слов Апостола.
    В 1051 г. в стольном граде Киеве во время княжения Ярослава Мудрого и митрополичьего служения святого Илариона, Промыслом Божиим, начала свое существование Киево-Печерская Лавра. Чудесным повелением Царицы Небесной, явившейся в видении духовнику преподобного Антония игумену Есфигменского монастыря Феоктисту на далекой Афонской Горе и благословением самого преподобного Антония была устроена обитель, ставшая неисчерпаемым источником благодатной молитвы...
    Полный текст статьи по адресу: http://www.lavra.kiev.ua/ru/history/ocherk.php

Православная монашеская обитель среди пустынных холмов Аризоны

    ...Обитель эту основал в середине 90-х отец Ефрем, до этого на протяжении многих лет бывший игуменом афонского монастыря Филофей. Он с юных лет подвизался на Афоне под руководством старца Иосифа исихаста, причисление к лику святых которого рассматривается ныне Константинопольским патриархатом.
    Иосиф не был иеромонахом, потому тогда молодого еще Ефрема рукоположили в священники, чтобы было кому совершать богослужение в скиту, где жил старец Иосиф с послушниками.
    Последние тридцать лет отец Ефрем, будучи настоятелем Филофея, окормлял многочисленную греческую паству в рассеянии — в США и Канаде. В ответ на их просьбы он периодически приезжал с пятью монахами в США и за последние семь лет основал на территории Северной Америки 16 монастырей, мужских и женских. Все они придерживаются Святогорского устава.
    Здешние греки, много раз бывавшие на Афоне и знавшие известных старцев, говорят, что «теперь нет такой нужды ехать на Афон, ибо Афон пришел к нам».
    Сердце всех основанных им монастырей, центр православной Америки — «Святой Антоний»...
    Полный текст статьи по адресу: http://vstrecha.uchkom.ru/archive/17/pdf/14-17.pdf
или http://66.249.93.104/search?q=cache:KBvbeLWath8J:vstrecha.uchkom.ru/archive/17/pdf/14-17.pdf+%D0%92%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D0%BD%D0%B8%D0%BA+%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%80%D1%86%D0%B0+%D0%95%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B0+%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%B4%D0%BE&hl=ru

Монастырь преподобногоСилуана Афонского

    Через три года после канонизации преподобного Силуана в 1990 году во Франции под его святым покровительством был создан православный монастырь. 1 августа 1990 года архимандрит Симеон, его игумен и основатель, после получения благословения правящего архиерея Преосвященного Владимира (ныне митрополита Киевского) и блаженной памяти архимандрита Софрония, основателя Свято-Иоанно-Предтеченского монастыря в Эссексе, начал это духовное делание. Тогда к нему присоединились два послушника.
    Монастырь был основан на территории бывшей фермы, все здания которой должны были быть перестроены. Здесь, в частности, помещался старый сарай, на месте которого сейчас выстроен собор. Затем понемногу были построены и другие здания и помещения монастыря: два корпуса для насельников, трапезная, кухня, библиотека, мастерские... Монастырь постепенно рос. Сейчас он состоит из двух общин - мужской (пять монахов и два послушника) и женской (шесть монахинь, из которых две находятся в затворе, и послушница). Всего в монастыре в настоящее время подвизаются шестнадцать человек. Монастырь находится под омофором Московского Патриархата. Правящим архиереем является Преосвященный Иннокентий, епископ Корсунский, кафедра которого находится в Париже.
    Богослужение объединяет монашествующих и задает ритм их повседневной жизни: утром в 6.00 совершаются полунощница и утреня или Божественная Литургия, в 17.00 - всенощное бдение (все богослужения - преимущественно на французском языке). Божественная Литургия совершается четыре раза в неделю (во вторник, в четверг, в субботу и в воскресенье (в 10.00)). Кроме того в понедельник утром соборно читается молитва Иисусова. Монастырь преподобного Силуана является общежительным (киновия). Насельники стремятся жить согласно православному святоотеческому Преданию, которое передается из поколения в поколение, и, в особенности, согласно учению преподобного Силуана Афонского, явленного миру благодаря писаниям его ученика архимандрита Софрония (Сахарова). В стране, не имеющей православных традиций, монастырь уповает на духовное покровительство преподобного Силуана, свет учения которого преодолевает конфессиональные границы, являясь особенно важным свидетельством для Православной Церкви на Западе.
    В монастырь принимались все желающие в нем подвизаться. Это решение не было результатом предварительного выбора. Но такова была воля Божия об этом месте, и это было близко тем людям, которые были духовно возрождены под влиянием отца Софрония. Монашеская жизнь объединяет, она является ферментом единения. Она всегда была как бы пророчеством, утверждением будущего Царства Божия и символом преодоления мира сего. Основное значение монастыря состоит, как это представляется, в осуществлении пророческого свидетельства в наше время.
    Стать « новым творением » Божиим
    Как и каждый христианин, но особым образом, монах свидетельствует об Обновленной Жизни, которая стяжается через погребение крещением (Рим 6, 4). « Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое » (II Кор 5, 17). В Послании к Галатам выражена сущность учения святого апостола Павла: « Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. [...] Нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе » (Гал 3, 27-28). Святой Иоанн Богослов, свидетельствуя о беседе Иисуса с Никодимом, в которой Господь раскрывает учение о крещении, также говорит об этом: « Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух » (Ин 3, 5-6), ибо « плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия » (I Кор 15, 50).
    Монашеская жизнь, « жизнь ангельская » в своем эсхатологическом напряжении способствует приближению Царства Божия. Предвосхищение нового творения, стремление стать Персоной (см. главу « О личном начале в бытии Божественном и бытии человеческом » в книге архимандрита Софрония (Сахарова) « Видеть Бога как Он есть»), трудность « рождение свыше » (Ин 3, 3) требуют от подвизающегося отсечения воли и добровольного распятия себя для мира и мира для себя (Гал 6, 14). Оно осуществляется через подчинение воле Божией и послушание настоятелю монашеской общины. Такое распятие себя для мира и мира для себя является целью жизни каждого христианина, но особенно подчеркивается в чине пострижения в монахи, в основе которого лежит чин крещения. Пострижение означает личное посвящение Богу. Монашество свидетельствует об исполнении в земной жизни эсхатологического преображения.
    « Придите все, имеющие православное призвание, миряне и монашествующие ...», писал преподобный Никодим Святогорец в предисловии к первому изданию Добротолюбия. Основным призванием монаха является молитва, и в монастыре всегда рады разделить общую соборную молитву с гостями и паломниками.
    Монастырь занимается также пошивом традиционного монашеского одеяния и литургических облачений, писанием икон, изготовлением свеч, производством меда, варенья, продажей книг и церковной утвари.
     Источник: http://silouan.narod.ru/monastery/StSilouane/Historiquelong.html

    26 мая 1887 г. в Святейший Правительствующий Синод поступило представление от Епископа Ставропольского и Екатеринодарского Владимира о том, что иеромонах Серафим в октябре 1886 г. обратился к нему с прошением, в котором изложил, что в долине реки Зеленчук, в 20 верстах от ст. Зеленчукской, обнаружены три древних храм, основанных первыми христианами Северного Кавказа. Местные жители - магометане и мусульмане - загоняют в эти храмы скот, скрываясь от непогоды, творят многие оскорбления древней святыне. Обо всем этом Серафим услышал на Афоне, и решил сам посетить эти места. Убедившись на месте в истинности услышанного, движимый патриотическим чувством, он просил сначала у епископа Владимира «разрешения о восстановлении древних храмов» и ходатайствовал «устроить при них, по уставу святой горы Афонской, мужскую общежительную пустынь на такое число братии, какое пустынь сия содержать будет в состоянии своим трудом, без пособия от казны и с тем, чтобы настоятель этой пустыни всегда был избираем из ее же братства. Посвятить таковую пустынь памяти Св. благоверного князя Александра Невского, доблестного защитника православной земли Русской».
    Еще он указывал на то, что при пустыни будет устроена богадельня для принятия престарелых православных воинов, не менее десяти человек. После встречи с Владимиром иеромонах Серафим согласился с предложением Преосвященного, чтобы при обители была учреждена иконописная школа, которая, по словам Владимира, так необходима в пределах Ставропольской епархии.
    Серафим обратился в Синод с просьбой о разрешении ему и еще десяти монахам: иеромонахам Евгению и Тихону, схимонаху Павлу, инокам Гедеону, Иосифу, Игнатию и послушникам Нектарию, Мартирию, Николаю и Никите - переселиться с Афона, учредить на средства этих монахов при древних церквях на реке Большой Зеленчук, в 20 верстах от ст. Зеленчукской Кубанской области, мужской общежительный монастырь с названием Свято-Александро-Афонской Закубанской пустыни. На устройство пустыни братией было вложено 40 тысяч рублей. «В число означенной суммы иеромонах Серафим представил Преосвященному при своем прошении имевшиеся при нем одиннадцать тысяч рублей для хранения их с суммами архиерейского дома и употребления в свое время на устройство испрашиваемой обители, до открытия же оной иеромонах Серафим просит принять его в число братии Ставропольского архиерейского дома, причем представил в подлиннике выданное ему в 1868 г. увольнительное свидетельство Борисоглебской городской Думы на поступление в монашество, грамоту Пентапольского митрополита Нила, выданную в 1877 г., о рукоположении его, Серафима, в иеродиакона и иеромонаха, с одобрительным отзывом духовника Афонско-Русского Пантелеймонова монастыря Иеронима и другие документы о его личности».
    Серафима приняли в число братии Ставропольского архиерейского дома, но без права священнослужения, пока не последует разрешение Святейшего Синода.
    Жители станиц, находившихся недалеко от древних храмов, по словам Преосвященного, давно хотели видеть их действующими; они были рады видеть готовность Серафима и его братии начать восстановление святынь и устроить на этом месте монашескую пустынь. Некоторые из жителей лично приходили к Преосвященному с заявлениями, что они готовы помогать устройству новой обители.
    В начале ноября 1886 г. преосвященный Владимир лично выехал на место будущего монастыря для ознакомления с делом. Во время поездки он обнаружил, что в Зеленчукском ущелье было не три, а пять церквей. Две из них сохранились и могут быть восстановлены, одна требует незначительного ремонта, другая - в развалинах, а от третьей сохранился только фундамент. Кроме того, в разных местах обнаружены следы нескольких часовен. По мнению Владимира, в этих местах в древности существовал большой каменный город. В нем, вероятно, находилась архиерейская кафедра. «Около одной из церквей, бывшей кладбищенской, не очень давно еще цел был каменный надгробный крест с греческою надписью и датою - 6521, т. е. 1013 г., ясно указывавшего, что упомянутые храмы существуют не позже, как с X века».
    Находясь на месте, Владимир приказал очистить от мусора три церкви, а одну приспособить для временного богослужения. Некоторое время Владыка прожил здесь, ютясь вместе с монахами в амбаре, который те едва успели перевезти и поставить на месте. Владимир сам начертил план монастыря, указав при этом местоположение отдельных построек. Он говорил, как удержать от разрушения, а затем восстановить древние храмы.
    «Развалины храмов, зданий и гробниц в горах указывают, что место это когда-то было густо населено христианами. Одна часть древнего кладбища густо заросла древесными породами, а другая размывается горным потоком, впадающим в реку Зеленчук. В русле потока лежат плиты гробов, а в берегах видны остатки гробниц, в которых еще лежат кости. Гробницы составлены в виде ящиков из трех тесаных, но не скрепленных между собою никаким цементом плит. Над головою погребенного находится небольшая четырехугольная плита, не покрывающая прочих частей тела, которая, очевидно, засыпалась землею. Видимые в берегах гробы лежат один над другим и представляют ярусы - от двух до четырех гробов в каждом. Нижнюю часть всегда занимают самые большие гробы, над которыми находятся меньшие, а верхнюю - самые маленькие, по-видимому - детские. Несомненно, что это христианское кладбище, когда принадлежавшее грекам, у которых и до сих пор в Малой Азии употребляются гробы одинаковой формы с описанною».
    По прибытии Преосвященного Владимира к месту будущего монастыря собралось несколько сот местных жителей. В первый день был совершен обряд водосвятия, а на другой день - молебен в еще не обустроенной церкви. Местное гражданское начальство с пониманием отнеслось к устройству обители и выразило желание помочь в ее устройстве. Земля, находившаяся вокруг будущей обители, была свободна и находилась за чертой участков, отведенных кубанским казакам. По мнению Владимира, она была пригодна для сенокошения и земледелия, к тому же, в округе в достаточном количестве было строительного леса.
    Иеромонах Серафим обратился к Главнокомандующему Кавказским краем с ходатайством об отводе земли. Со стороны Главнокомандующего он встретил живейшее участие в этом деле.
    По мнению Владимира, восстановление древних храмов сыграло бы огромную роль в деле миссионерского просвещения коренных жителей. «Местность, по которой расположены древние храмы - Зеленчукские, Кубанские, Тебердинские, населена горцами - карачаевцами, предки которых были православными богомольцами в этих храмах, а они - потомки - теперь считаются магометанами. (Это, по словам Владимира, - вторая причина, по которой необходимо открыть обитель.)…Учредить миссионерский стан, как только появится возможность, для действия на окрестных инородцев»65 также входило в планы Преосвященного.
    Святейший Синод дал разрешение об учреждении монастыря, как об этом просил Преосвященный Владимир. «Поручить Преосвященному Ставропольскому образовать первоначальное братство упомянутой обители из 1 вышеупомянутых иноков, одного из них - иеромонаха Серафима - назначить настоятелем сей обители, с возведением в сан игумена».66 Под новоустроенный монастырь предложено выделить 522 десятины земли из надела казенных и казачьих земель. Для чего было необходимо согласие Главнокомандующего гражданской частью на Кавказе, на что в Синод был отправлен отзыв князя Дондукова-Корсакова, в котором говорится, «что вполне удовлетворить ходатайство учредителей монастыря относительно земельного в его пользу надела, к сожалению, не представляется возможным».
    Главнокомандующий обратился с запросом об уточнении дела к начальнику области, который ответил в канцелярию Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе от 28 апреля 1887 г. за № 660, что на запрос ми был послан на место землемер для снятия плана указанной местности. Выяснилось, что Серафим в прошении к начальнику Кубанской области высказал ему соображение об отводе правого берега реки Большой Зеленчук в ведение монастыря, а также полян, прилегающих к границам юрта ст. Зеленчукской. Оказалось, что эти поляны входили в местность, предполагаемую к отводу эстонцам и русским, поселившимся на реках Марух и Хусы-Кардоник. Но при причине отдаленности этих земель от самих поселений ими не пользовались. Правый же берег Большого Зеленчука, просимый иеромонахом Серафимом для устройства дороги, составляет узкую долину между руслом реки и подошвой хребта. Отвод необходимой площади на правой стороне реки должен быть ограничен ее правым берегом так, чтобы все течение реки осталось во владении казны, потому что только по реке Большой Зеленчук возможен был транспортный сплав леса из казенной Зеленчукской лесной дачи (т. к. для этого не было иных путей сообщения). По Большому Зеленчуку ежегодно сплавлялось от 5 до 8 тысяч бревен, «отпускаемых казною в продажу, и малейшее препятствие к их сплаву по реке будет иметь последствием прекращение отпуска этого леса».
    Епископ Владимир отправляет в Святейший Правительствующий Синод рапорт: «Указом от 9 сентября 1887 г., за № 3029, я уведомлен о состоявшемся 22 мая - 1 июня определении Святейшего Синода об учреждении общежительной Свято-Александро-Афонской Закубанской Пустыни при древних полуразрушенных храмах на реке Большом Зеленчуке и о поручении мне образовать первоначальное братство оной; по приведению такого распоряжения в исполнение должен был предшествовать отвод для монастыря той местности, на которой находятся оные храмы, а также и надел из казенных или казачьих земель в размере 522 десятин.
    Ныне из производящейся переписки об отводе земель усматривается:
    1) Господином Министром Государственных Имуществ для означенной пустыни предоставлен и местными властями формально отмежеван в 1888 г. в надел участок казенной земли в 180 десятин (из 44 удобной и 136 неудобной) под названием урочище «Церковь», хотя еще не выданы план и межевая книга.
    2) Штаб Кавказского военного округа в январе сего года (№ 371) затребовал от начальника Кубанской области, а сей представил для утверждения в законодательном порядке общий проектный план на участки «Церковь» и «Латы», с прирезкою к сему участку еще 74 десятин в обеспечение Свято-Александро-Афонской пустыни так, чтобы во владении этой пустыни состояло всего 553 десятин 1750 сажен.
    3) Впредь до утверждения этого общего проекта нельзя признать юридического права владения означенной пустыни на отмежеванный участок «Церковь».
    4) Право пустыни на пользование сим последним участком никем не оспаривается.
    Между тем, благодаря спокойному пользованию той местностью, на которой расположены древние храмы, пустынь начала и продолжает обустраиваться. Афонские выходцы, бывшее братство Благовещенской келии Хилендарского монастыря, по мере представления каждым из них доказательств о своем происхождении, пострижении и рукоположении, определяются мною в новоучреждаемую Пустынь. Туда же поступить желают и некоторые посторонние для афонцев лица. Теперь в ней состоит: иеромонахов - 4, иеродиакон - 1, монахов - 6, живущих по паспортам в качестве испытываемых в послушании - 25, мастеров и чернорабочих, смотря по работам в разное время года, - от 30 до 150 человек. Все это братство приютилось к одному из древних храмов, теперь отремонтированному, увеличенному пристройкою, в котором богослужение совершается на походном св. антиминсе. Для обитания братии, рабочих и богомольцев, а также для богадельни и иконописной школы построено три дома двухэтажных и три в один этаж; для хозяйственных нужд монастыря имеются каменная и деревянная постройки в достаточном количестве: мастерские, амбары, сараи, конюшня, каретник, баня и т. п., водяная мельница, хутор для скота рабочего и гужевого, пчельник в 120 ульев, кроме того, в станице Зеленчукской - дом с дворовыми постройками и садом. Все помещения совершенно удовлетворяют своему назначению, на них потрачено, не считая многих даровых материалов и трудов, - 32000 руб. В свободное от богослужений время братия занимается работами, сообразно своему умению: изготовлением одежды и обуви, иконописью и разными хозяйственными, направленными к добыванию средств к жизни, причем по недостатку отведенной земли монастырь арендует землю у Ведомства Государственных Имуществ. Годовой оборот содержания пустыни около 20000 руб. Богомольцы, посещающие пустынь, упрочивая ее существование добрыми отзывами, оказывают ей и материальную помощь своими приношениями; число богомольцев во время Великого Поста достигает одновременно от 100 до 1000 душ, все они исповедываются и приобщаются св. Христовых тайн; только в рабочую пору бывает немного богомольцев.
    Так как место, занятое пустынью, в количестве 180 десятин никем не оспаривается и без сомнения сделается ее собственностью, а сама пустынь достаточно устроилась и имеет будущность, то, не дожидаясь окончания переписки об отводе оной 553 десятин 1750 сажен и принимая во внимание затруднения, встречаемые при совершении некоторых дел, вследствие не состоявшегося еще со стороны Высшей духовной Власти официального утверждения новоучреждаемой пустыни в свойственных ей по закону правах, долгом считаю покорнейше просить Святейший Синод о разрешении мне официально открыть оную пустынь с утверждением ее на основаниях, изложенных в указе 9 сентября 1887 года за № 3029, заменив только в ее наименовании слово «Закубанская» словом «Зеленчукская» как установившимся в народе и отличающим ее от другой, тоже Афонской (Свято-Михайловской) Закубанской пустыни, находящейся в Кубанской области».
    Рассмотрев рапорт, Святейший Синод определил Преосвященному Ставропольскому приступить к открытию мужского общежительного монастыря с наименованием его Свято-Александро-Афонской Зеленчукской общежительной пустынью. Указ об этом был подписан 12 сентября 1889 г.
    В пустыни неоднократно бывали преемники Преосвященного Владимира. Преосвященный Агафодор, проезжая по епархии с инспекционной проверкой, старался навестить древние храмы и проследить за их состоянием.
    При восстановлении первого храма были сделаны некоторые отступления. «Они состоят в том, что крыша на нем вместо каменно-шатровой сделана железная сводообразная, не отвечающая стилю храма, и, кроме того, он удлинен пристройкой с западной стороны. По словам отца Серафима, первое вызвалось тем, что не было мастеров для рытья каменьями; а второе - крайней теснотой храма, значительным на первых порах притоком богомольцев и ограниченностью средств одновременно возобновить два храма. Отец игумен дал слово при первой же возможности исправить эти отступления».
    По желанию начальника области генерал-лейтенанта Я. Д. Маламы «видеть возобновление этих храмов без изменения наружного вида» /ГАКК. «Ставропольские Епархиальные Ведомости». 1899, 1 ноября, № 21, стр. 1098./ приступили к основательной реставрации. Возобновив храм без малейших изменений внутреннего и наружного убранства, строители исправили стены, своды, которые местами обвалились, перебрали крышу, заменив металл на каменные плитки, хорошо оштукатурили внутри, сохраняя уцелевшие фрески. Снаружи смазали швы цементом, произвели побелку известью, установили крест. Для проведения этих работ потребовалась сумма в 5000 руб., не считая расходов на иконостас.
    После путешествия в монастырь очевидцы писали: «В возобновленном виде - и внутри, и снаружи - он производит чрезвычайно приятное впечатление своею округленностью, пропорциональностью и законченностью, как в целом, так и в каждой отдельной части. Жаль только, что обитель в устроении иконостаса не удержала древнегреческого стиля, в каком построен самый храм. По размерам он не велик: от восточной алтарной стены до западных дверей - 22 аршина, от южных до северных дверей - 16, притвор у западных дверей - 6+4 аршина. В трапезной части устроены неглубокие хоры. Нет такого места в храме, откуда бы нельзя было видеть алтаря, богослужебных действий, слышать все - чтение, пение, проповедь; с другой стороны, и все присутствующие в храме на глазах у священника, всякий занимает свое определенное место, не может быть суеты, толкотни, препятствующей молитвенному настроению. И все храмы Зеленчукской теснины таковы. Незначительные размеры их щедро искупались близостью их друг к другу: на пространстве не более одной версты их сохранилось от всесокрушающего времени три. Очевидно, что при каждом храме было незначительное число прихожан, все они жили около или поблизости и могли посещать его во всякое время».
    К 1899 г. обитель приобрела земледельческие машины - косилку, жатку, паровую молотилку. Все эти орудия монастырь использовал для заработка в соседних казачьих станицах. Того хлеба, что выращивала братия, было вполне достаточно для собственных нужд. Иногда монастырь делился хлебом с соседними станицами.
    Архипастыри Кавказские Герман и Владимир уделяли большое внимание археологическим находкам, которые были часты на территории монастыря. Владыка Герман в свое время глубоко сожалел, что не имел возможности учредить на этом месте монастырь. Он высказывался за охрану древних памятников края. А Владыка Владимир с горячей заботливостью следил за возникновением обители, радовался всякой новой постройке, с огромным интересом относился к находимым бусам и другим древним изделиям. «С того времени коллекция древностей, найденных случайно на археологической площади, значительно возросла: вынуто из обрушившихся могил несколько глиняных небольших кувшинов, много испорченных ржавчиной копий, ножей, принадлежностей седла, сбруи конской, ремней; много бус, колец, браслетов, серег; одна-две монеты».
    Обратив на это внимание, Преосвященный посетовал на то, что в монастыре нет специального помещения для находок и нет человека, который бы за всем этим следил и систематизировал, т. к. все эти находки представляют для археологии огромный интерес. Игумен согласился открыть на территории монастыря особый отдел монастырских древностей при Ставропольском епархиальном церковно-археологическом обществе, для которого Преосвященный Агафодор открыл просторное помещение бывших покоев Архипастырей кавказских. По мнению Агафодора, здесь находки должны были строго оберегаться, классифицироваться и были бы доступны для посетителей. Игумен дал обещание, что все находки будут доставлены и помещены в специальную витрину, на которую им выделяются средства. В том числе доставят и каменный крест с греческой надписью и отчетливо сохранившейся датой - 6521 г.
    Ставропольская епархия, по мнению Агафодора, должна была быть богата на археологические находки, т. к. здесь проходил путь Великого переселения народов из глубин Азии во все исторические времена (хазары, половцы, монголо-татары) - они должны были оставить свой след. Берега Черного моря были населены греками задолго до нашей эры. Греки же приняли христианство в I в. нашей эры от Андрея Первозванного, поэтому места должны быть особенно богаты раннехристианскими памятниками.
    В отчете за 1894-99 гг. епархиального церковно-археологического общества, открытого в 1894 г. по мысли Агафодора, говорится: «Состоя в зарождающемся виде, оно принимает время от времени поступающие пожертвования вещами: их насчитывается 102 номера и 336 экземпляров различных предметов древнего и нового времени».
    В числе предметов, хранившихся в витрине общества, был небольшой серебропозлащенный потир, найденный на берегу моря недалеко от Темрюка, небольшой напрестольный крест прекрасной ажурной работы, переданный в дар от Николаевской церкви этого города. Архипастырь в города предложение: если есть в церквах древние находки, то адресовать их на имя Агафодора или представителя общества протоиерея Дмитрия Успенского. Общество поставило перед собой задачу охраны древностей, чтобы в интересах истории края и науки открыть к ним как можно больший доступ посетителей, между которыми могут оказаться и люди, разбирающиеся в археологии.
    «От Ставропольского епархиального церковно-археологического общества.
    По резолюции Его Преосвященства от 14 мая 1901 г. за № 4861, объявляется благодарность священнику с. Царского дара Николаю Чудновцеву за пожертвование в музей Епархиального Церковно-Археологического общества старинной печати Евангелия 1677 года.
    Объявляется благодарность от имени Епархиального Церковно-Археологического Общества, по журнальному постановлению его на 18 прошлого июня за № 1, утвержденному резолюцией Его Преосвященства, от 21 июня за № 5444, следующим лицам: священнику ст. Благовещенской Владимиру Смирнову, священнику ст. Таманской Гавриилу Остроумову, священнику с. Воронцово-Николаевского Владимиру Микеладзе и священнику Константину Затонскому - за сочувственное отношение к целям общества, выразившееся в пожертвовании в музей Общества некоторых древних предметов».
    За время существования монастыря в его казну было сделано немало пожертвований. В т. ч. жертвовали и земельные наделы: 17 октября 1897 г. в Синод был отправлен рапорт Епископа Ставропольского и Екатеринодарского Евгения, где говорилось о крупном наделе земли, пожертвованном в Свято-Александро-Афонскую Зеленчукскую пустынь генерал-майором Иваном Федоровичем Калиновичем, «…из Высочайше пожалованного ему имения 800 десятин в Кубанской области Урупского округа, части оного земельного участка 200 десятин с виноградным и фруктовым около одной десятины садом, в вечное и бесповоротное владение церкви, имеющей устроиться им в означенном имении во имя Покрова Пресвятой Богородицы».
    Источник: http://www.adygnet.ru/science/razdolskiy/monast/alexafonp.htm

    К концу долголетней Кавказской войны, в 1864 г., нагорная полоса Закубанья оказалась заселена казаками. Многие станицы были бедны настолько, что их жители были не в состоянии построить храм и содержать церковный причт. Руководство Ставропольской епархии было чрезвычайно обеспокоено отсутствием в станицах приходов. Эту обеспокоенность усиливало то, что среди казаков было много старообрядцев, а также представителей разных религиозных сект. В Закубанье не было условий для размещения духовенства. В связи с этим жители станиц приняли следующее решение:
    «Приговор жителей станиц: Абадзехской, Царской, Псеменской, Баракаевской, и поселков: Севастопольского и Баговского, об обеспечении духовенства в средствах содержания.
    Жители станицы Абадзехской Майкопского уезда приговором на 12 октября 1875 г. постановили: построить для приходского священника дом о 4-х комнатах, с кухнею и сараем, и давать вестового для услужения.
    Жители поселка Севастопольского приговором на 3-е июня 1873 г. постановили: выдавать приходскому священнику в ежегодное пособие 100 руб. и построить для него приличный дом.
    Жители станицы Царской приговором на 5 декабря 1872 г. постановили: ежегодно нанимать для работ священнику вестового.
    Жители поселка Баговского приговором на 17 декабря 1872 г. обязались построить для священника дом и для хозяйственных работ назначать прислугу.
    Жители станицы Псеменской приговором на 17декабря 1872 г. постановили: 1) починять и содержать в исправности, а в случае надобности - вновь возводить дома для духовенства, со службами и огорожею; 2) давать священнику для домашней прислуги казаков; отпускать священнику по 25 пудов и причетнику по 10 пудов муки в год». Первая же попытка основать в Закубанье православный монастырь была предпринята еще в 1874 г. епископом Германом.
    «В январе 1874 г. харьковский мещанин Илья Безверхов и государственный крестьянин Саратовской губернии Исидор Трубин подали мне прошение, в коем прописали, что, чувствуя с раннего возраста особенное влечение к церкви Божией, богомыслию и нравственной жизни, они - каждый в своем месте - служили при монастырских церквах, исполняя возложенные на них послушания, и, наконец, прибыли в Кубанскую область, где Екатерино-Лебяжская пустынь могла удовлетворить их стремление к подвигам монашеской жизни. Но тайное чувство влекло их поближе к Кавказским горам, где еще так недавно кипели битвы между русскими и иноверными горцами. Достигшие один после другого того места, куда проник благочестивый Государь наш еще во время войны с неверными и куда выселена потом станица Сахрайская, получившая название Царской, они были поражены величием и красотою окружающей природы, и в 8 верстах от названной станицы, в прекрасной долине, орошаемой рекой Фарс, нашли себе приют, доставляющий все удобства для монашеской жизни. Принятые жителями окрестных станиц с христианскою любовью и вполне ознакомившись с местностью, они пробыли здесь - Трубин 2 года, а Безверхов более полугода.
    Понимая, что их мнения о постройке монастыря будет недостаточно, Трубин и Безверхов обратились к казакам - и те их поддержали. Жители четырех ближайших станиц - Царской, Даховской, Каменномостской и Севастопольской - составили «мирские приговоры» о пожертвовании в пользу предполагаемого монастыря 270 десятин земли, а жители станицы Царской, помимо земли, пожертвовали здание молитвенного дома бывшей станицы Сахрайской: «Перевезти его к верховьям реки Фарс.»
    Взвесив все «за» и «против», Трубин и Безверхов пришли к выводу, что обитель может быть построена и обеспечена средствами без всякого пособия со стороны правительства, т. к. для постройки зданий монастыря имеются в достатке все строительные материалы. «Лучший строительный камень, прекрасный известняк для выделки лучшей извести, алебастр и строевой лес всякого рода.»
    В строительстве монастыря были готовы принять участие жители шести окрестных станиц. По словам Германа, земля, которую пожертвовали казаки, отличалась плодородием, лес изобиловал плодами и ягодами - все говорило о достаточности экономического быта монастыря.
    Трубин и Безверхов считали необходимым и полезным открытие монастыря в Закубанье. Его существование могло благотворно сказаться на коренных жителях и на переселенцах. Поскольку в Закубанье был ощутим недостаток в просветительских учреждениях, монастырь мог бы оказать существенную услугу краю, послужить основанием народной школы для христианского просвещения детей и жителей окрестных станиц.
    Безверхов и Трубин просили пресвященного Германа благословить их на монашеский труд в избранном ими месте и издать официальное распоряжение, чтобы они могли приступить к работе по основанию монастыря.
    29 января 1874 г. Преосвященный издал приказ «об отобрании от просителей подробных сказок о том, где они прежде жили и чем занимались, что приобрели и какие средства приготовили для предполагаемого монастыря, есть ли желающие поселиться в нем, нет ли в виду самостоятельных благотворителей, расположенных оказать помощь устройству монастыря».
    По распоряжению Германа Трубин и Безверхов были временно переведены в Екатерино-Лебяжскую пустынь для изучения монастырских правил, «дабы они могли испытать себя перед своей совестью и засвидетельствовать себя перед другими, насколько они имеют силы повести то дело, за которое берутся».
    Помимо этого, Герман направляет Рувима, иеромонаха Лебяжьего монастыря, «посетить указанную просителями местность» и представить отчет о собранных в будущий монастырь пожертвованиях. Если такие будут в наличии, то все их следует передать под надзор и хранение священнослужителей станицы Царской, «впредь до особого распоряжения».
    8 февраля Преосвященный Герман обратился к начальнику Кубанской области с просьбой: «Могут ли участки земли, которые жители станиц Царской, Даховской, Севастопольской и Каменномостской пожертвовали во владение предполагаемого монастыря, быть переданы в собственность этого монастыря, и не встретится ли каких-либо препятствий к учреждению этого монастыря».
     Только через два года - 12 февраля 1876 г. - последовал ответ, в котором начальник Кубанской области уведомил Преосвященного Германа, что «ввиду 6 статьи Высочайше утвержденного 21 апреля 1869 г. мнения Государственного Совета о поземельном устройстве станиц, в силу которой никакая часть земли, отделенной в общинное пользование станичных жителей, не может переходить из владения станичного общества в чью-либо собственность».
    Таким образом, выделение станицами земли под монастырь теряло свою законную силу. Тем более, что к этому времени со стороны государственной власти еще не было формально завершено наделение землей всех кубанских станиц.
    Несмотря на это, между епархиальным начальством и Синодом продолжалась переписка об учреждении монастыря.
    7 марта 1874 г. иеромонах Рувим доносил Преосвященному Герману о том, что местность оказалась очень удобной для монастыря, что выстроенный на этой местности деревянный дом «не вполне закончен отделкою», но жители соседних станиц изъявляют искреннее желание, кроме пожертвованной земли, дать будущему монастырю скот, пчел и приложить личный труд в деле строительства обители. В конце донесения иеромонах Рувим просил Преосвященного позволить ему остаться в предполагаемом монастыре, если устройство его будет разрешено. Но Герману пришлось приостановить достройку дома, т. к. на прошение не было ответа.
    25 февраля 1876 г., с получением отзыва от начальника Кубанской области Германом было сделано распоряжение относительно ценностей, пожертвованных будущему монастырю. Они должны были быть переданы в походную церковь Трухмянского пристава, а хозяйственные вещи - проданы, и вырученные за них деньги употреблены на нужды той же церкви. В начале 1877 г. распоряжение было исполнено.
    Таким образом, дело об учреждении монастыря близ станицы Царской можно считать несостоявшимся.
    Но мысль об основании в данной местности монастыря была жива. Имея искреннее желание осуществить ее, казаки обратились с просьбой к Великому Князю, наместнику Кавказскому, «о дозволении им отвести из юртов своих станиц участки земель, в количестве 350 десятин, в собственность православного монастыря, который они желают устроить на горе Физиабхо».
    В мае 1877 г. Его Высочество (брат Александра II) разрешил устройство монастыря в обозначенной местности. «Впредь до составления и утверждения общего проекта размежевания земель Закубанского края, указываемый просителями участок земли возможно отвести во временное пользование предполагаемого монастыря с тем, что при окончательном размежевании закубанских земель участок этот должен быть предоставлен в полную собственность того монастыря.»
    Спустя полтора месяца после получения разрешения иеромонах Черниговского архиерейского дома Мартирий, проживавший на Афоне, в Успенской келье Котломужского греческого монастыря, подал преподобному Герману прошение, в котором рассказал, что жители станиц Даховской, Абадзехской, Царской, Баракаевской и поселков Каменномостского и Севастопольского пригласили его «для устройства на пожертвованной ими земле иноческой обители», и что он готов собственным трудом и средствами устроить на горе Физиабго общежительную мужскую пустынь. Также Мартирий сообщал, что несколько монашествующих готовы переселиться с ним с Афона «для устройства предположенной обители».
    2 сентября 1877 г. в дополнение к этому прошению Мартирий подал Герману еще одно, в котором просил дозволить ему: «1) Основать в вышеуказанном месте мужскую общежительную пустынь во имя Архистратига Михаила, тезоименитого покровителя Его Высочества, наместника Кавказского, с наименованием Свято-Михайло-Афонская общежительная пустынь, каковое наименование не должно означать подчинения предполагаемого монастыря какому-либо Афонскому монастырю, а только то, что первыми его основателями имеют быть монашествующие с Афона, с соблюдением Афонского устава в богослужении и подвижнической жизни, которые будут в полном подчинении Святейшего Синода и епархиального Преосвященного; 2) устроить при сей обители странноприимный дом для престарелых и больных лиц мужского пола, предпочтительно, православных воинов».
    Исходя из данного прошения, Кавказская духовная консистория постановила, что в связи с недостатком в обширной Кавказской епархии монастырей желательно учредить таковой на горе Физиабхо. Для этого: 1) собрать точные и верные сведения об иеромонахе Мартирии; 2) принять иеромонаха Мартирия в Кавказскую епархию.
    Утвердив это постановление 12 сентября 1877 г., Преосвященный Герман уведомил начальника Кубанской области: «Я призываю Божие благословение на благочестивое намерение казаков станицы Царской и других об устройстве иноческой обители на горе Физиабхо во имя Св. Архистратига Божия Михаила и нахожу возможным ныне же приступить к предварительным действиям».
    В ноябре иеромонах Мартирий доложил, что он и монахи с Афона приступили к выполнению возложенных на них обязанностей. После этого, 2 декабря, Герман предложил Консистории: «1) Предоставить Мартирию принимать доброхотные пожертвования на монастырь, снабдив его для записи таковых надлежащими книгами и вменив ему в обязанность - из жертвуемых сумм держать при себе не более 100 руб., а что свыше сего, то немедленно препровождать в Консисторию; 2) обязать его, чтобы он в начале каждого месяца рапортовал мне о своих занятиях, о поступивших пожертвованиях, разных обстоятельствах и своих предположениях».
    Вначале в монастыре должны были быть построены храм и корпуса для братии. К апрелю 1879 г. был воздвигнут первый храм в честь Архистратига Михаила, ангела-хранителя Великого Князя Михаила Николаевича. Этот храм поначалу служил и местом отправления служб и жильем для первых монахов. Он был выстроен из дерева и покрыт дранью. Построен он был только на пожертвования жителей станицы Сахрайской, расформированной в 1877 г. Второй храм, воздвигнутый во имя Преподобного Александра Невского, был закончен в 1881 г. А в 1885 г. было завершено строительство третьего, самого большого храма - Успенского собора. В нем могло присутствовать до 1000 человек.
    Распоряжения Ставропольского Епархиального управления «касательно церковных построек»:
    «25 июля разрешено перевести церковь с места бывшей Сахрайской станицы и поставить на месте, назначенном для вновь учреждаемого монастыря на горе Физиабхо, с тем, чтобы постановка эта была произведена под наблюдением архитектора или опытного техника; того же числа разрешено построить для монашествующей братии того же монастыря двухэтажный корпус».
    «15 ноября разрешено освятить домовую церковь в Закубанской Михайловской пустыни во имя Преподобного Александра, первоначальника обители неусыпающих».
    «20 февраля разрешено строителю Закубанской Михайловской пустыни иеромонаху Мартирию построение в этой пустыни каменного храма в честь Успения Пресвятой Богородицы, по утвержденному строительным отделением Кубанского областного управления проекту, под наблюдением архитектора или опытного техника. Для распоряжений по этой постройке образован строительный комитет из старшей братии пустыни под председательством строителя оной - иеромонаха Мартирия».
    По приглашению Мартирия посещающие монастырь принимали самое активное участие в дальнейшем благоустройстве обители. Каждый прибывающий паломник должен был принести с собой один камень, который бы шёл на строительство. Руками паломников заготавливался строительный лес для постройки Преображенской церкви на горе Физиабхо, странноприимного двухэтажного дома и келий для братии.
    Вот что писали «Кавказские Епархиальные Ведомости» о пожертвованиях в пользу монастыря:
   № 15, 1 августа 1878 г.: «Жители станицы Хамкетинской пожертвовали в пользу учреждаемого монастыря на горе Физиабхо 10 р.»
    № 2, 10 января 1879 г.: «Церковный причт Тихорецкой станицы пожертвовал для вновь учреждаемого Михайловского монастыря на горе Физиабхо сребропозлащенный ковчег. На принятия сего пожертвования и исключения из описи имущества Тихорецкой церкви 3 января последовало согласие Его Преосвященства».
    № 12, 16 июня 1880 г.: «Строитель Закубанской Михайловской пустыни иеромонах Мартирий рапортом от 1 мая донёс его Преосвященству, что священник ст. Гиагинской Иоанн Говоров пожертвовал для этой пустыни сребропозлащенный сосуд для таинства причащения с прибором, ценою в 666 р., и сверх того, пожертвовал разных вещей на сумму свыше 300 р., так что общая сумма его пожертвований простирается до 1 000 р.»
    № 20, 16 октября 1880 г.: «В Закубанскую Михайловскую пустынь поступили следующие пожертвования: 1) от жителей города Екатеринодара - сребропозлащенный сосуд для причащения, стоимостью в 250 р.; 2) от церковного причта и прихожан станицы Урупской старый иконостас на холсте и 6 медных подсвечников; 3) от старооскольского купца Никанора Ванникова - 800 р. серебром; 4) от казака станицы Родниковской Авраамия Тараторкина - мукомольная водяная мельница на протоке реки Лабы стоимостью в 2 000 р.; 5) от настоятеля Екатерино-Лебяжской пустыни архимандрита Самуила - 25 р.».
    № 23, 1 декабря 1880 г.: « Крестьянин села Казгулака Ставропольской губернии Кондрат Савченко пожертвовал в Закубанскую Михайлову пустынь 1200 р.».
    № 4, 16 февраля 1882 г.: «Строитель Закубанской Михайловской пустыни (на горе Физиабхо) иеромонах Мартирий пожертвовал на обеспечение устрояемой им пустыни в средствах содержания 20 028 р., каковую сумму внёс в Кавказскую духовную консисторию. На доклад о сём Консистории Его Преосвященство 22 января положил такую резолюцию: «Слава Богу!» И да почиет Его Святое благословение на ново учреждаемой обители и ея почтенном строителе, посвящающем на её устройство свои труды и приносящем ей столь значительную вещественную жертву».
    № 2, 16 января 1883 г.: «Строитель Закубанской Михайловской пустыни иеромонах Мартирий приобрел на свои средства на Афоне и пожертвовал в собственность пустыни следующие вещи: 1) Евангелие в серебряном окладе ценою в 200 р.; 2) Евангелие в сребропозлащенном окладе ценою в 120 р.; 3) Евангелие в малиновом бархате, в сребропозлащенной оправе - 70 р.; 4) Евангелие стоимостью 140 р.; 5) два сосуда для таинства причащения, сребропозлащенные, с таковыми же приборами -300р.; 6) два таковых же сосуда - 200 р.; 7) два сребропозлащенных ковчега - 250 р.; 8) один ковчег серебряный - 50 р.; 9) четыре серебряных кадильницы - 230 р.; 10) одну сребропозлащенную лампаду - 50 р.; 11) лампаду серебряную - 30 р.; 12) сребропозлащенную дароносицу - 30 р.; 13) напрестольный сребропозлащенный крест с камнями - 250 р.; 14) сребропозлащенный напрестольный крест - 150 р.; 15) три сребропозлащенных креста - 150р.; 16) три сребропозлащенных ковшика - 30 р.; 17) ковчег для св. мощей - 60 р.; 18) ковер - 100 р.; 19) круг церковно-богослужебных книг - 50 р.; 20) икону Успения Богоматери - 120 р. Итого - на 2630 рублей.
    Сверх того, от игумена Пантелеймонова монастыря на Афоне Макария и духовника иеромонаха Иеронима получил в благословение устрояемой им обители часть Животворящего древа Креста Господня и 37 частиц Св. мощей угодников Божиих».
    № 22, 16 ноября 1883 г.: «На построение в Закубанской Свято-Михайло-Афонской пустыни храма во имя Преображения Господня пожертвовали: иеромонах пустыни Иннокентий - 500 р. и купец г. Майкопа Федор Ростовцев - 1000 р. На новостроящуюся церковь в той же пустыни во имя Успения Божьей Матери купцы Ставропольской губернии Иван Петрик 1-й и Иван Петрик 2-й пожертвовали 206 пудов листового железа».
    № 3,1февраля 1891 г.: «Крестьянин села Новоегорлыкского Гавриил Попов пожертвовал в Свято-Михайло-Афонскую Закубанскую пустынь колокол в 52 пуда 28 фунтов и две тысячи руб. на устройство церквей этой пустыни».
    В 1883 г. в Кубанской области состоялось открытие Свято-Михайло-Афонской Закубанской пустыни во имя Архангела Михаила. Название Афонской ей было присвоено потому, что строителем ее был русский подвижник великой Афонской обители, ставший впоследствии ее настоятелем, - архимандрит Мартирий. Пустынь возникла в центре, занятом горцами, преимущественно - адыгейцами, у подножия Кавказских гор, на вершине горы Физиабго Майкопского Закубанского уезда.
    В 1897 г. было закончено строительство подземной часовни. Строительство требовало немалых средств, большая которых была дана Мартирием из отцовского Наследства - 55000 рублей - деньги по тем временам немалые. Всего на территории монастыря было выстроено пять храмов.
    В 1883 г. Синод присвоил новому монастырю имя Михайло-Афонской общежительной пустыни. Монастырь был невелик: в 1888 г. в нем насчитывалось 180 человек монашествующей братии, в т. ч. 12 иеромонахов, 3 иеродиакона, 165 послушников. Мартирий получил духовный сан архимандрита, его покои находились в Александровском храме. Каждый монах имел отдельную комнату (келью). Мартирий и старцы, пришедшие с ним, принесли в это прекрасное место, которое по своим ландшафтам и микроклимату напоминало Греческий полуостров, и дух Афонского монастыря.
    Из дневника епархиального миссионера, священника К. А. Попова: «Поднявшись на значительную высоту горы по дорожке, которая как бы нарочно проложена только для одной пары лошадей, мы стали спускаться под гору. Высокий и крутой был спуск. А кругом еще стояли одна за другой такие же высокие горы; горы, поросшие лесом; горы и утесы без леса - гора за горой тянулась целая цепь гор, из которых одни были настолько велики, что вершины их, покрытые снегом, точно белой пеленой, уходили под облака. Чудная природа! И между этих высочайших гор, точно змейка, изогнулась по всем направлениям узенькая дорожка. Один только неосторожный шаг в сторону - и вы свернули бы в пропасть и погибли, разбившись вдребезги.
    Но вот завиднелся на холме начатый, но еще не оконченный постройкою храм Всевышнему Богу. Шапка валится, когда мы, спустившись в долину, взглянули на него. Еще немного - показался и самый монастырь со всеми своими корпусами и храмами. Величаво высится в центре всех построек соборный храм - каменный, огромный по своей вместимости, прекрасный по архитектуре. Он изображает собою как бы общую матерь собравшихся вокруг него разных трудолюбцев. Монастырь стоит на полуострове, только не омывается водою, а окружен естественными обрывами и скалами. Единственная дорожка ведет к нему с одной стороны. Перед монастырем вы встречаете корпус гостиницы, где приезжий на богомолье люд останавливается и отдыхает. Далее вы подъезжаете к воротам монастыря, входите во дверь его, видите направо огромный корпус «братской трапезной», который еще не окончен постройкою. За этим корпусом - другой, и при нем - первая церковь в монастыре - маленькая и уже ветхая. Потом идут еще несколько корпусов.
    За отсутствием в монастыре о. архимандрита Мартирия, деятельного и энергичного настоятеля, я не мог познакомиться с положением монастыря и его жизнью - и потому ничего не могу сказать об этом. Только утром, после чая, я прошел по монастырю, зашел в соборный храм, где совершался в это время акафист Божией Матери, прошелся на хозяйственный двор, где увидел осла, верблюдов… Говорили, что долгое время жил в монастыре олень, сам пришедший в монастырь, а потом снова убежавший в леса.»
    Жизнь монахов состояла, в основном, из труда и молитвы. Богослужение начиналось в два часа ночи и продолжалось до 5-6 часов утра. Потом братья трапезничали и шли на работу. В 12 часов церковный колокол звал всех отстоять обедню. После службы наступало время отдыха, а вечером опять шли на богослужение. За нарушение распорядка в монастыре назначалось послушание, выражавшееся в дополнительной работе. На территории монастыря назначались специальные дежурные, которые, звоня в колокольчик, собирали всех на работы. Такой порядок должны были соблюдать и прихожане.
    Во время путешествия, «для обозрения церквей епархии», Преосвященного Агафодора, архипастыря Ставропольского и Екатеринодарского, сделано следующее описание:
    «Михайловский монастырь или, как официально его называют, Свято-Михайло-Афонская Закубанская пустынь находится только в 7 верстах от ст. Севастопольской; отсюда один из храмов его на горе Физиабхо совсем кажется перед глазами. Дорога идет по южному склону горной группы, занимаемой обителью, - мало разработана, без всякой нивелировки, прямо в гору, по местам почти отвесную. По такому-то пути, испорченному к тому же бывшим в этот день дождем, нужно было подняться на высоту 2975 футов над уровнем моря. Медленно, шаг за шагом, подвигался вперед легкий монастырский экипаж Владыки. Сильные и привычные к горным тропам лошади не раз делали остановки на уступах, представляющих небольшие горные площадки. Через два часа утомительного пути Владыка остановился у ворот обители, свита же Архипастыря с большими затруднениями прибыло только после трехчасового путешествия.
    У врат обители встретил Архипастыря о. настоятель архимандрит Мартирий с шестью иеромонахами в белых блестящих облачениях и всей монастырской братией. Приложившись ко кресту, Владыка, в преднесении хоругвей и запрестольных икон, при громогласном пении иноков, проследовал в главный храм монастыря - Успения Пресвятые Богородицы. После осмотра храма и литии, призвав благословение Божие на братию, утомленный Владыка удалился в покои о. настоятеля. Чтобы не нарушать богослужебного порядка, принятого в обители, с одной стороны, а с другой - чтобы подкрепиться более продолжительным отдыхом к предстоящей на следующий день литургии (10 сентября, воскресенье), он не обещал быть на утрени, совершаемой в обители обыкновенно с 12 часов ночи, а, выслушав всенощное в келии, благословил свиту и о. настоятеля на покой.
    В день приезда Владыки, при захождении солнца, задымились окрестные горы, поднялся густой туман и стеной надвинулся на обитель. Вскоре начался мелкий дождь, почти без перерыва продолжавшийся всю ночь. Только утром он прекратился, но туман по-прежнему окутывал обитель густой пеленой. Это обстоятельство лишило окрестное население возможности прибыть в обитель к архиерейской литургии: все горные дороги обратились в потоки, хлынувшие с вершин возвышенностей. Прибыло только 2-3 десятка смельчаков, не задумавшихся над трудностью и опасностью пути, да человек двадцать, пришедших с вечера.
    Звон литургии начался в 9 часов, а через полчаса прибыл в храм Владыка «со славой». Ему сослужили литургию: о. настоятель архимандрит Мартирий, казначей, духовник и иеромонах.
    В обители принято пение афонской - громогласное и протяжное. В свое время на литургии Владыка произнес слово на текст: «Блаженны нищие духом, яко тех есть царство небесное», - слово, как нельзя более, подходящее к тем, кто дал Господу обет нищеты духовной. Слово Архипастыря выслушано присутствующими, по преимуществу монашествующими, с глубоким вниманием и произвело сильное впечатление. По окончании богослужения Владыка благословил всех, бывших в храме, - и удалился в покои о. настоятеля.
    После часового отдыха Владыка в сопровождении о. настоятеля и казначея, несмотря на беспрерывный дождь, осмотрел остальные храмы обители, за исключением храма на горе Физиабхо (храм отстроен только вчерне; отстоит от обители в полуверсте, на высоте около 4000 футов над уровнем моря; в дождливую погоду путь к нему затруднителен; а потому о. Архимандрит предполагает учредить около этого храма особый скит, где будут проживать один из иеромонахов и несколько человек братии; для жилья их устроен особый домик при храме), новостроящуюся трапезную и храм при ней, почти готовый к освящению (только нет еще иконостаса), больницу с аптекой и богадельню для престарелых (на 10 кроватей) воинов, книжную лавку, странноприимный дом и мастерские: иконописную, столярную, иконостасных резчиков, свечной завод и т. п. Усилившийся дождь не дал возможности побывать за оградой обители в черных мастерских: кузнечной, слесарной, плотничной, маслобойне, мельнице, известковом и кирпичном заводах, а также в странноприимных домах и т. п.
    Но и того, что видел Владыка, достаточно, чтобы составить себе понятие о внешнем благоустройстве ее… Обитель имеет все задатки для своего будущего процветания. Уже одного перечня мастерских и хозяйственных заведений с необходимыми для них постройками, где работают исключительно монашествующие, достаточно, чтобы сказать, что обитель поставлена на правильную дорогу, что она не рассчитывает на сборы, пожертвования (о. архимандрит не беспокоит епархиальное начальство просьбами о выдаче сборных книг, а устрояет монастырь трудами живущих в обители), как это делают другие, и от членов своих требует труда на общую пользу. И всем эти обитель обязана строителю своему, ныне настоятелю, - о. архимандриту Мартирию и его деятельному сподвижнику, строгому монаху о. Амвросию.
    Остаток дня Владыка провел в беседах с о. настоятелем. Они рассматривали проект постройки соборного храма, предложенный о. архимандритом, место для которого указано и освящено лично Преосвященным Германом, бывшим архипастырем Кавказским. Собор предложено соорудить в честь Св. Архистратига Михаила - небесного покровителя обители и тезоименитого ему бывшего наместника Кавказа, Его Императорского Высочества, Великого Князя Михаила Николаевича. Во время командования им Кавказской армией совершилось умиротворение края. При его благотворительном покровительстве возникла обитель как памятник минувшей войны; он же и ныне не перестает оказывать благосклонное внимание скромной обители, милостиво изъявив свое согласие на принятие скромного звания почетного ктитора обители. - Если Господь поможет устроить храм по составленному чертежу, то это будет достойный и величественный памятник покорения Кавказа, а вместе и молитвенная свеча за павших воинов. Принимая во внимание, что все строительные материалы можно добывать на месте, в самой обители и при помощи безвозмездного труда братии, что братией будут произведены все плотничные, столярные, кровельные, малярные, иконостасные и другие работы, - можно ожидать, что постройка собора не обойдется монастырю дороже 350 тыс. Чертеж величественного храма очень понравился Владыке, и он благословил юную обитель собирать средства на это грандиозное сооружение. Да поможет же Господь обители утро за утро!»
    Распорядок жизни монастыря был устроен Мартирием по заимствованному из Афона уставу. На русское монашество XIX в. огромное влияние оказал Паисий Величковский, который перенес устав Афонских монастырей на русскую почву. Так и Мартирий переносит устав Афона в Михайло-Афонскую Закубанскую пустынь.
    Всех правил устава было 17. В них заключались правила внутреннего распорядка и устройства монашеской пустыни:
    «Первым правилом устанавливалось, что никто из братии на должен иметь никакой личной собственности, все должно быть у них общее. Все необходимое каждый получает по распределению настоятеля.
    Вторым правилом за основание признается прослушание, отсечение своей воли, своего рассуждения и самочиния и следование воле начальника, согласно Священного Писания.
    Третье правило определяет обязанности начальника. Он должен знать Священное Писание и учение духовных отцов и вопреки их свидетельству ничего от себя не приносить братии. Он должен быть примером смиренномудрия и любви, не должен сам собою, без совета искуснейших в духовном рассуждении братий какую-либо вещь начинать и творить; в случае необходимости собрать весь собор братьев, с общего ведения и рассмотрения начинать дело. И тогда между братьями всегда будет мир и единомыслие, и союз любви нерушимый.
    Четвертым правилом устанавливается строгий и точный порядок богослужения по чину Святой Афонской Горы. Никто из братий не смеют уклоняться от общей молитвы.
    Пятым правилом предписывается общая трапеза и указывается ее порядок. Пища должна быть для всех одинаковая, никому не дозволяется есть по кельям: ни настоятелю, ни братии, кроме недуга или крайней старости.
    Шестое правило определяет порядок келейной жизни, причем особенно рекомендуется заниматься умною молитвою по учению святых отцов: Иоанна Златоуста, Каллиста-патриарха, Симеона-нового Богослова, Диадоха Фотикийского и др. Кроме молитвы, должны заниматься пением псалмов, умеренным чтением Ветхого и Нового Завета, учительных и отеческих книг и рукоделием, по указанию настоятеля.
    Седьмым правилом предписывается начальнику должным образом распределять послушания, а братии не отказываться и от самого, якобы, последнего послушания, веруя, что оно приведет к Царству Небесному, если со смирением и страхом Божиим будет совершаться не для людей, а для Господа.
    Восьмое правило предписывает настоятелю иметь ко всем братиям равную любовь, быть долготерпеливым к их немощам и падениям. Живущих же самочинно, после предварительного увещания, удалять из Братства, а в случае их покаяния - принимать обратно. Так же и братия не должны иметь между собою исключительного содружества, но относиться ко всем с одинаковою и нелицемерною любовью.
    В девятом правиле говорится о необходимости настоятелю иметь двух помощников: одного - для ведения внешних дел монастыря, другого - для управления обителью во время отлучек настоятеля. При всякой отлучке настоятеля по делам обители должно по звону собрать братию в церковь и после молитвы объяснить цель поездки и просить ее молиться об успешном исполнении дела, а по возвращении из отлучки, прежде всего, созвать братию в церковь и, по молитве, объяснить ей о результате поездки.
    Десятым правилом предписывается тщательно испытывать и, не спеша, принимать в братство желающих принять иночество.
    В одиннадцатом правиле говорится о том, что если поступающий в братство принесет с собою какое-либо имущество, настоятель должен сохранять это имущество в целости до пострига. После пострига может обратить его на общемонастырские нужды. Если же поступающий в братство захочет до пострига уйти из монастыря, то все его имущество, принесенное им в обитель, должно быть возвращено ему полностью, чтобы не было никакого смущения ни брату, ни обители.
    Двенадцатым правилом предписывается иметь внутри монастыря больницу под наблюдением опытного брата, а если возможно - то иметь и искусного врача.
    Тринадцатое правило предписывает иметь в монастыре необходимые мастерские.
    В четырнадцатом правиле говорится о необходимости иметь при монастыре странноприимницу, в которой бы находили приют все приходящие в обитель нищие, больные, не имеющие, где приклонить свою голову.
    Пятнадцатое правило запрещает вход в обитель женскому полу, за исключением крайней нужды, во время войны и бегства.
    В шестнадцатом правиле говорится о переселении в село монастырских работников и об устроении там для них церкви и мирского иерея.
    Наконец, в семнадцатом правиле говорится о порядке избрания настоятеля. Настоятель не должен быть присылаем со стороны, но по согласному и единомысленному избранию всего собора и по совету умирающего настоятеля, и по благословению митрополита в настоятели поставляется тот из числа братии, кто всех превосходит разумом духовным, знанием Священного Писания и общежительного устава, а также послушанием, отсечением своей воли, кротостью, смирением и другими добродетелями и может словом и делом подать братии добрый пример».Этот устав определил жизнь Михайло-Афонской Закубанской пустыни.
    Став настоятелем монастыря, Мартирий огромное внимание уделял развитию старчества. Опираясь на Афонскую школу, монастырские старцы строили себе жилище в пещерах. Много таких келий имеется на горе Шахан, в 6-7 км в сторону ст. Абадзехской.
    Особое значение приобретала молитва, произнесенная на горах. Именно этим историки объясняли строительство монастырей на возвышенности. Именно поэтому монахи и старцы возвели храм Преображения Господня на горе Физиабго. А два старца-отшельника, считая себя грешниками, вырыли подземный ход. В куполообразных помещениях подземелья, в нишах стояли иконы, горели свечи и лампады. Служба в храме проходила один раз в год, в день Преображения Господня. Недалеко от алтаря была потайная дверь. Посвящавшийся в старчество должен был пройти через лабиринт подземного хода с зажженной свечой в руке и выйти на поверхность, символизируя очищение от тьмы и скверны этого мира, готовность к смирению и внутренней молитве.
    Для христианской религии характерен культ гор. Бог дал свои заповеди Моисею на горе Синае. «И сказал Господь Моисею: «Взойди ко Мне на гору и будь там; и дам тебе скрижали каменные, и закон, и заповеди, которые я написал для научения их…» И взошел Моисей на гору, и покрыло облако гору, и слава Господня осенила гору Синай; и покрывало ее облако шесть дней, а в седьмой день Господь воззвал к Моисею из среды облака. Вид же главы Господней на вершине горы был перед глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий». /Исход. 24:12, 15-17./
    Царь Соломон построил храм в возвышенной части Иерусалима - храм «Господу Саваофу, живущему на горе Сионе». /Исход. 8:18./
    В трех синоптических Евангелиях рассказывается о том, как Иисус «возвел… на гору высокую» трех своих самых любимых апостолов и «преобразился пред ними» - «просияло лице его, как солнце, одежды стали белыми и блестящими, горы покрылись светлым облаком, и из него послышался голос Бога». /Мф., 17:1-9; Мк., 9:2-7; Лк., 9:28-36./
    По благословению Мартирия на территории обители открылась церковно-приходская школа. Попечителем ее стал инок Вакулин. Школу посещали дети из близлежащих селений. Монастырь притягивал к себе местное население. Его роль как просветительского центра в горной местности была огромна.
    Жизнь и деятельность монастыря влияла и на жизнь уездного города Майкопа. Большое количество паломников направлялось в обитель именно из Майкопа, а сам Мартирий всегда был в городе желанным гостем. На углу улиц Командирской и Георгиевской (сейчас - Гоголя и Комсомольская) находилось монастырское подворье, основанное в 1880 г.
    Мартирий, в свою очередь, принимал участие в жизни и деятельности Асеевского братства, устав которого был утвержден Святейшим Синодом 17 ноября 1890 г. При Александровском храме под покровительством Братства действовала церковно-приходская школа. Сохранилась запись воспоминаний диакона Иллариона о паломничестве учеников школы в монастырь:
    «14 мая дети с раннего утра начали сносить свои вещи в школу. Из всех желающих путешествовать было выбрано 24 человека, более здоровых и надежных в пути… Уже сильно стемнело, когда мы, усталые, но довольные, вошли в монастырь. Здесь нас ждал покойный ночлег и братская трапеза. На следующий день, движимые чувством детской любознательности спешили везде побывать, все осмотреть, всюду поспеть. Мы спустились в пещеры. Пещерный мрак, мертвая тишина произвели на детей глубокое впечатление и перенесли нашу мысль в далекое прошлое, к первым векам христианства».
    С каждым годом монастырь укреплял свое положение в нагорной полосе Закубанья. Распространяя идеи православного христианства, монастырской братии приходилось бороться с расколом, который был весьма силен в этой местности. Раскольники жили в близлежащих станицах и влияли на местное население. (Например, секта баптистов перешла на Северный Кавказ из Закавказья.) Обеспокоенное влиянием раскола епархиальное начальство предупредило все приходы об усилении проповеднической деятельности.
    Свято-Михайло-Афонская Закубанская пустынь имела еще одно подворье, которое находилось в Екатеринодаре и было подарено ей мещанином И. Г. Воркуевым, о чем свидетельствует рапорт Агафодора - епископа Ставропольского и Екатеринодарского - Святейшему Синоду:
    «Ростовский-на-Дону мещанин Иван Григорьевич Воркуев в лице своего поверенного, крестьянина Димитрия Федорова Краева, подарил в пользу Свято-Михайло-Афонской общежительной Закубанской мужской пустыни, что в Кубанской области на горе Физи-Абхо, собственно ему, Воркуеву, принадлежащее, доставшееся ему по нотариальной, данной от Екатеринодарской Городской Управы от 30 марта 1895 года, благоприобретенное недвижимое имение, заключающееся в усадебном месте с разного рода постройками на нем, находящееся в 1-й части города Екатеринодара, в количестве пятисот девяноста девяти и девяноста четырех сотых (599,94) квадратных сажен… Оценено дарителем Воркуевым в 1000000 руб. Совершено 28 ноября 1895 г. у Екатеринодарского нотариуса Рослякова.
    На даримом Воркуевым усадебном месте устроено по надлежащим планам и фасадам двухэтажное с подвалом каменное здание, предназначенное к помещению в оном Екатеринодарского Окружного Суда, камера Прокурора и Нотариального архива оного. Постройка эта, как видно из протокола осмотра здания особою временною комиссиею от 13 декабря 1895 г., произведена правильно, прочно и согласно с утвержденным Министерством юстиции проектом, и к помещению в этом построенном здании Окружного Суда препятствий ныне не имеются. Из копий контракта от 12 августа 1892 г., заключенного между Председателем Екатеринодарского окружного суда в качестве представителя Министерства юстиции и мещанином Иваном Воркуевым, видно, что он, Воркуев, обязался устроить на подаренном ныне Михайловской пустыни усадебном месте каменное двухэтажное, с подвалом, здание, специально приспособленное для Екатеринодарского окружного суда, камеры Прокурора и архива оного, по плану и фасаду, которые будут предложены представителем окружного суда и утверждены строительным отделением Кубанского областного Правления. Здание это должно быть отстроено к ноябрю месяцу 1894 г. и затем поступает в арендное содержание окружного суда сроком на 12 лет с тем, чтобы арендная плата производилась со дня действительного окончания постройки означенного здания. Арендная плата определена по контракту по восьми тысяч руб. в год, а из отношения председателя Екатеринодарского окружного суда от17 января сего года за № 3343 видно, что копия протокола от 13 декабря об освидетельствовании воздвигнутого Воркуевым здания для помещения суда препровождена 22 декабря в Министерство юстиции. Ставропольская духовная Консистория, на рассмотрение которой вышеизложенное дело было передано, приняв во внимание: а) даримое…представляется весьма ценным и капитальным; б) сказанное имущество по дарственной записи оценено в 100000 руб.; в) хотя на этом имуществе числится долг Земельному банку по двум закладным в 65000 руб., но этот долг ввиду положенной рассрочки платежа оного, не может быть обременительным для пустыни, так как новопостроенное здание законтрактовано на 12 лет под помещение Екатеринодарского окружного суда с платою по восьми тысяч руб. в год, на счет коих свободно будет погашаться долг банковский без отягощения монастыря; и г) что, наконец, на право дарения мещанином Воркуевым Закубанской пустыни собственно ему принадлежащего благоприобретенного имущества со стороны документов препятствий не усматривается, постановила по определению, мною утвержденному, 23 сего января, ходатайствовать перед Св. Синодом об испрошении Высочайшего соизволения на укрепление за Свято-Михайло-Афонской Закубанской пустынью даримого мещанином Воркуевым недвижимого имущества в г. Екатеринодаре, подробно обозначенного в дарственной записи от 28 ноября 1895 г.»
    Адрес этого подворья - Крепостная площадь 1-й части гор. Екатеринодара, в квартале, состоящем между улицами: Крепостной - с севера, Почтовой - с юга, Красной - с востока, Рашпилевской - с запада.
    Благодаря хозяйственной деятельности у монастыря появлялись свободные средства. Многие из настоятелей монастырей, подворий, приходов помещали свободные средства в частные банки, но, как часто бывало, банки разорялись. Поэтому Епархиальное начальство издало распоряжение «О непомещении церковных и монастырских сумм в частные кредитные учреждения», которым предписывалось настоятелям церквей и монастырей, «чтобы они, без особого…разрешения Св. Синода, не помещали церковных сумм в частные кредитные учреждения, т. е. в городские банки и банки частных лиц и компаний, а непременно отсылали их для приращения процентами в государственный банк, или конторы и отделения оного, или же обращали их на покупку государственных процентных бумаг на имя монастырей и церквей».
    Свято-Михайло-Афонская Закубанская пустынь просуществовала до 1928 г., ненамного пережив своего первого настоятеля, погибшего зимой 1909 г., когда при возвращении из Ставрополя его возок был окружен волчьей стаей, кони, испугавшись, понесли - и почти у самой обители возок разбился о стволы деревьев.   
    Мартирием было основано крепкое хозяйство. На землях пустыни выращивались технические культуры. Монастырь занимался животноводством, содержал большое количество лошадей, коров, волов, имелись даже верблюды, для скота был построен большой скотный двор и ферма. К числу хозяйственных построек можно отнести швейную мастерскую, сапожную мастерскую, кузницу, пекарню, красильню, прачечную, склады - это то немногое, что сумели построить монахи. В свое время в монастыре был построен алебастровый завод, больница и даже - метеорологическая станция. Вокруг монастыря были посажены сады, частично сохранившиеся до наших дней.
    В советский период на монастырских землях был основан совхоз № 23 Гиагинского района, но со временем и это хозяйство стало приходить в упадок.
    Источник: http://www.adygnet.ru/science/razdolskiy/monast/michafon.htm

    Свято-Успенский Второафонский мужской монастырь был открыт в горах Пятигорска двумя монахами - выходцами из Старого Афона (древнегреческой обители). Это произошло в 1904 году, на Успение.
    Через 24 года, при Советской власти, монастырь закрыли. Он стал постепенно разрушаться, и к концу 40-х годов от Второго Афона не осталось камня на камне.
    О монастыре забыли до начала 90-х. На пожертвования прихожан удалось восстановить Георгиевский храм и братский корпус. Вначале он был рассчитан на 10 человек. Сегодня здесь живет 20 братьев, и места на всех не хватает.
    В 2004-м году монастырь отметит вековой юбилей.
    Источник: http://www.days.ru/Hram/1511.htm

Наталья ПАНТЕЛЕЕВА.
Однажды две девчушки встретили на горе Бештау старца. Он приветливо пригласил их в служившую кельей пещерку, угостил медом, расспросил о жизни И хотя всего-то, казалось, с часок погостили дети у доброго отшельника, по возвращении домой они узнали: их не было трое суток. Причем пещеру удивительного старца местные жители, как потом ни искали, отыскать не смогли. Легенда? Разумеется. Но позже на склоне горы, аккурат на месте таинственной встречи, прибывшие с Афона монахи заложили крупнейшую на Северном Кавказе православную обитель. Извилистой лентой обвивает Бештау узкая колея. Если навстречу машина, надо прижиматься к отвесу скалы, стоять и ждать. А тут еще такой глубокий обрыв слева, что невольно радуешься утреннему туману, скрадывающему его. И еще - рытвины-колдобины. На асфальт вообще пока и намека нет - дорога к возрождаемому монастырю только строится. К тому же недавнее наводнение изрядно подпортило гравийное полотно. Получается тернистый, почти в буквальном смысле этого слова, путь. Хотя Сто лет назад и колеи не имелось, лишь тропа. Но шли и шли на Бештау (или, как произносили раньше, - на Бешту) пешие иноки, проделывая десятикилометровое восхождение. Кто - торопливо, словно боясь не успеть, кто - медленной раздумчивой поступью. - Куда сначала хотите пойти? - определенный нам в провожатые 20-летний послушник Роман не просто не тяготится ролью экскурсовода, явно доволен ею. - Наверное, лучше сразу в храм, там есть что посмотреть И услышать, добавлю, тоже. Примета чисто монастырского уклада: в пустой церкви стоящий у кафедры батюшка вслух читает Псалтирь. Называется это неусыпаемым чтением - по благословению митрополита Ставропольского и Владикавказского Гедеона монахи и послушники читают Книгу псалмов непрерывно, днем и ночью, сменяя друг друга. Ну а насчет "посмотреть" Никого из верующих не оставят равнодушным уже имеющиеся у обители святыни. И главная икона храма - святого Георгия Победоносца. И привезенная с Афона икона трех святых - Анны Пророчицы, Иоанна Богослова и преподобной Параскевы. И ковчежцы с частицами мощей киево-печерских святых, а также святителя Дмитрия Ростовского, автора знаменитого труда "Жития святых". Да и сама красного кирпича церковь, небольшая, но такая славная, нарядно-уютная изнутри и снаружи, не может не вызывать врачующей душу тихой радости. Тем более что это только так говорится - восстановление обители. На самом же деле некогда крупнейший на Северном Кавказе Второафонский Святоуспенский мужской монастырь приходится поднимать с нуля. Помните у Лермонтова?! "Был монастырь. Из-за горы // И нынче видит пешеход // Столбы обрушенных ворот, // И башни, и церковный свод; // Но не курится уж под ним // Кадильниц благовонный дым" Так вот, на Бештау даже и подобной печальной картины год назад вы бы не увидели. По камешку разнесли в богоборческом 1929-м святую обитель! Лишь единственная, чудом уцелевшая в архивах фотография осталась от нее, а на горе - просто пустое место Правда, как выражаются верующие, намоленное. Ведь скиты монахов-отшельников появились на Бештау аж восемьсот лет назад. А в ХIII-ХVI веках здесь стоял, судя по историческим исследованиям, первохристианский монастырь. Уничтоженный во время татаро-монгольских набегов и восставший стараниями афонских монахов из пепла, чтобы в цивилизованном ХХ столетии оказаться вновь стертым с лица земли. И в этом смысле речь уже о третьей странице в его трагической биографии. Причем пишущейся на наших глазах отнюдь не потому, что некие энтузиасты надумали воссоздать старину. Хотя и в этом ничего худого бы не было - не зря до революции монастырь считался достопримечательностью расположенного у подножья Бештау курортного Пятигорска. Но тут причины глубже: возврат к истокам, поиск духовной опоры. - Не случайно обитель с первого кирпича возводится всем, как принято говорить, миром, - рассказывает наместник монастыря игумен Силуан, работавший, кстати, до принятия монашеского пострига секретарем митрополита Гедеона. - Создан попечительский совет во главе с нашим Владыкой, помощь идет и от простых людей, и от предприятий, и от местных властей И не только, уточню, в виде денежных пожертвований. Хотя деньги нужны, и немалые. Взять, к примеру, храм во имя Успения Божией Матери, площадку под который начали расчищать в дни Великого поста. Это будет очень крупное (расположенное, между прочим, точно на его историческом месте) сооружение, рассчитанное примерно на 800 молящихся. Почти как главный храм епархии - Андреевский кафедральный собор в Ставрополе! И, соответственно, весьма капиталоемкое. Но в то же время монастырю кстати и помощь "натурой". Ту же дорогу по склону горы пробить и гравием отсыпать - большущее дело. Или к электросети подключиться. Или подвоз, допустим, питьевой воды. Оно и не сложная вроде проблема, но попробуй-ка, реши ее без помощи?! И это при том, что сама братия сложа руки, естественно, тоже не сидит. В частности, своими силами понемногу создается традиционное монастырское хозяйство: есть уже небольшой птичник, подарена первая козочка, вот-вот подвезут несколько ульев, присмотрена в соседнем селе добрая лошадь. Но, во-первых, вопрос с бывшей, скажем, монастырской, позже национализированной, землей для обители просто неподъемный, нужно решение властных структур. Во-вторых, а сколько тех сил?! На сегодняшний день в обители живут общим счетом 22 человека - монахи, послушники и так называемые трудники. Планируется много больше, до полутора сотен, но для этого нужен новый келейный корпус, нынешний-то, временный, и для двух десятков тесен. - К тому же хозяйственные дела при всей их важности не могут и не должны заслонять монашеского служения, - говорит один из "старожилов", несмотря на молодые годы, обители иеромонах Никодим. - Простой пример: пришел человек на исповедь. Я же не скажу ему, что мне-де некогда А ведь те же исповеди, требы - лишь малая часть забот монахов, имеющих, кстати, сан священников. Тем более что монастырю придана и Лазаревская церковь Пятигорска - центр одного из самых крупных в регионе православных приходов. Занятия с детьми по истории православия в воскресной школе, службы в особо почитаемой верующими часовне у могилы святого старца Феодосия, воссоздание некогда широко известного благотворительностью и милосердием сестричества - перечислять подобные "профессиональные" дела насельников можно долго. И уж вовсе не поддается перечислению то, что на мирском языке можно назвать внутренней духовной жизнью братии. Имею в виду даже не довольно жесткий уклад и распорядок монастырской жизни - с ранними подъемами на молитву, долгими службами в храме, со строгим, далеко не всем нам понятным подчинением старшему. Хотя это тоже существенно: не каждый выдерживает, было дело, и сами люди уходили из монастыря, и кое с кем расстаться пришлось. Но главное - ежечасная и ежеминутная внутренняя духовная работа ради достижения того идеала монашества, который заключен в словах Христа: "Вы - соль земли... вы - свет мира". В словах, не противопоставляющих заносчиво монаха мирянам, но лишь подчеркивающих особую роль иноков, отказавшихся от мирской жизни ради того, чтобы спасти для Вечного не только свои души - души всех нас, грешных. К слову, сам обряд монашеского пострига иногда толкуется как смерть (или похороны) мирского человека с одновременным рождением человека духовного. Так это или нет - не нам решать. Но и для неискушенного в вере неофита очевидно: простым подобный шаг не назовешь. И не случайно наместник монастыря игумен Силуан рассказывал: основной путь в обитель - это путь страданий или сомнений. Есть, конечно, и бегущие от мирских, не в силах с ними справиться, соблазнов, имеющие книжные представления о монашеском бытие. Но ох как трудно им, ибо речь тут не о некой внешней "святости". Однако у большинства в душе другое. Била их жизнь или не била, но в миру они спасения не видят - только в Церкви, только в служении своем Богу. И что немаловажно, это не превращает их в фанатиков. Взять того же иеромонаха Никодима. В 12 лет, мальчишкой, оказавшись в сельском храме на пасхальной службе, начал он свой путь к вере. Пел на клиросе, читал богослужебные книги. Потом учился в Ставропольской духовной семинарии, служил на архиерейском подворье. И тем не менее к мысли о монашеском постриге пришел далеко не сразу. Скажу больше. Когда обратился за советом к митрополиту Гедеону, своему учителю и наставнику, встретил лишь осторожное с его стороны понимание. Никаких, как у нас в миру бывает, бодрых "давай-давай". - Меня потрясло, что Владыка посоветовал прежде попросить благословения у матери, - рассказывает иеромонах Никодим.- И только после долгих моих разговоров с мамой и сестрой, после того, как самые близкие мне люди поддержали мое намерение, Владыка совершил постриг Чтобы даже тень, надо полагать, сомнения в правильности выбора не омрачала душу молодого инока. Ныне, кстати, еще и студента духовной академии при Киево-Печерской лавре, и начало российскому монашеству, как известно, положившей, и центром просвещенности, высокой мудрости, нравственности и самопожертвования на протяжении веков служившей. Каковым центром - в пределах Северного Кавказа - видится братии и возрождаемый на горе Бештау монастырь. Первым признаком чего - нарастающий поток паломников: монастыря как такового еще по сути нет, а люди идут, присутствуют на богослужениях, молятся у икон храма, исполняют послушание в виде работ на благо обители, ведут беседы с монахами, делят с ними нехитрую здешнюю трапезу. И находят опору для души, измученной нашей бестолковой жизнью. И в этом смысле не суть важно - поселится ли кто-то из нынешних паломников в монастырской келье навсегда. Оно ведь и наш провожатый, послушник Роман, не загадывает свое будущее: главное - он здесь, а уж что дальше будет - на все воля Господня. Важно то, что в регионе, измученном войной, кровью, враждой, недоверием к ближнему появилась место, где силу нравственного закона имеют заповеди добра и любви. И исправлена несправедливость, к которой еще недавно один, увы, к одному подходили бессмертные строки Лермонтова: " Не слышно пенье в поздний час // Молящих иноков за нас" Уже слышно! И даст Бог, чем дальше, тем оно будет слышнее.
Источник: http://www.pnp.ru/archive/10253028.html

ИСПОЛНИЛОСЬ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СО ДНЯ БЛАЖЕННОЙ КОНЧИНЫ СТАРЦА СТЕФАНА

    В день упокоение иеросхимонаха Стефана на месте его погребения на Седлогорском кладбище и во многих храмах Кавказских Минеральных Вод были совершены заупокойные богослужения.
    Иеросхимонах Стефан (в миру Димитрий Иванович Игнатенко) родился 25 октября 1886 года в семье казака станицы Вознесеновской Терского казачьего войска. В двенадцать лет стал сиротой. Когда на горе Бештау был основан Свято-Успенский Второафонский монастырь, он поступил в него послушником. В 1916 году иеродиакон Стефан был рукоположен во иеромонаха.
    Несмотря на малое образование, у отца Стефана был удивительный дар рассуждения. В те годы, первые десятилетия нашего века, Кавказ был наводнен множеством вольнодумной интеллигенции: тут были и сектанты, и толстовцы, и теософы, и просто ищущие истину, потерявшие ее, разорвав связь с Православной Церковью. И вот эти «совопросники мира сего», учившиеся в Петербурге и Париже, знавшие по пять языков, склоняли головы перед простым неученым монахом, оставляя у ног его все свои мудрования.
    В 1926 году обитель закрыли, и братия ушли в горы. В 1930-1937 гг. о. Стефан скрывался в Грузии, потом вернулся во Владикавказ. В 1949 году архиепископ Ставропольский и Бакинский Антоний (Романовский) принял отца Стефана и приписал его к клиру Ставропольской епархии. В 1956 году знакомые предложили старцу переселиться из Владикавказа в Кисловодск. Приехав в Кисловодск, он помогал служить и исповедовать в храме во имя святого великомученика и целителя Пантелеимона.
    Дома старец постоянно принимал людей, чей поток был нескончаем. Кроткого, молчаливого старца отличала простота, строгость, истинная скромность и смиренное покорение своей воли воле ближнего. Обычно он только предупреждал о нежелательности предполагавшегося поступка или действия, но, за редким исключением, никогда не настаивал на своем мнении, не навязывал его. Если вопрошавший упорствовал в своем желании, отец Стефан уступал ему, предоставляя совершать свою волю. Сказанное им однажды непременно сбывалось, даже по истечении многих лет.
    15 августа 1968 года старец был пострижен в великую схиму с сохранением имени (в честь первомученика Стефана).
    Батюшка отошел в вечную жизнь в 10 часов 25 минут утра 13 февраля 1973 года, накануне праздника Сретения Господня. Кончина его была поразительной для тех, кто находился с ним. В восемь часов утра в полном сознании он причастился Святых Христовых Таин. В девять, когда келейник начал читать канон на исход души, все встали на колени перед постелью старца со свечами в руках. Едва завершилось чтение канона, иеросхимонах Стефан вздохнул в последний раз, и на выдохе из его уст исшел круглый, диаметром примерно три сантиметра, снопик света, состоявший из мелких золотистых лучей. Свет прошел над телом почившего до самых его ног и исчез.
    16 февраля состоялись похороны старца. Народу было так много, что остановилось городское движение. В тот же день хоронили городского прокурора. Участники тех, вторых, похорон были поражены, многие пытались заглянуть в катафалк, чтобы узнать, кого могли так величественно провожать. Продавцы выбегали из-за прилавков с вопросом: «Это генерала хоронят?» Монахиня Сергия (духовная дочь старца) не выдержала и ответила: «Да! Генерала! Только Божьего!»
    Упокой, Господи, раба Твоего иеросхимонаха Стефана во Царствии Твоем!
    Источник: http://eparhia.stavropol.net/news/?id=20030219160000

Пустынничество на Кавказе

    Кавказ всегда был привлекателен для монашества. Огромные горы, среди которых человек кажется таким ничтожно маленьким, молча взирающие на проносящиеся мимо них столетия, возникающие и бесследно исчезающие города, племена и целые государства - и ничто не оставляет на них следа. Абсолютное, с трудом понимаемое не испытавшими его, белое безмолвие горных вершин и тут же покрытые густыми лесами огромные долины и ущелья без всяких признаков обитания человека, настоящие пустыни, где легко можно затеряться, уйти от мира. Очень разнообразный климат, часто ничем ни отличающийся от афонского. Всл это всегда влекло искателей настоящей подвижнической жизни.
    Пустынничество на Кавказе жило во все века и живо по наше время. Время от времени оно получало мощную подпитку со стороны Святой Горы Афон. Речь идёт о афоно - кавказских обителях начала ХХ века – Второафонском Успенском монастыря, Михаило-Афонской Пустыни, Новоафонском монастыре, Александро-Афонской обители и ряда других, а также об основанных выходцами с Афона скитах и пустыньках.
    Одновременно с этими обителями на Северном Кавказе начинает возникать множество скитов.
    Только в горном Причерноморье Западного Кавказа было два больших поселения, по способу внутренней организации схожие с афонскими скитами (Капсокаливия, Малая Анна и др.). Эти поселения в труднодоступных районах Кавказа состояли из разбросанных по горам, как правило, “на расстоянии брошенного камня” друг от друга келлий размером приблизительно 3х4 м. При раздельном проживании келлиоты вели общее хозяйство, совместно работая на небольших, очищенных от леса клочках земли на горных террасах, на которых выращивали картофель, огородные культуры, ставили пасеки и т.д.
    Одно из таких поселений находилось долине реки Шахе, называется Монашеские Поляны. Ближайшим населённым пунктом, через который, посредством тяжело проходимой конной тропы, происходило общение с внешним миром, был Бабук-Аул. Вернее сказать, это была одна из Монашеских полян, разбросанных от Шахе до Красной Поляны в промежутке между освоенным побережьем и неприступными горами (в здешних местах некоторые отцы шутят, что «спасаться нынче можно только альпинистским способом»). Здесь очень много названий связанных с монахами - реки Монашки, Монашеские Поляны, Монашеские ручьи и пр.
    Я был в этих "полянах", которые только сейчас начинают зарастать молодой осиной, с развалинами старых келлий. Представьте себе эти места, за десятки километров до близжайшего жилья,с видом на заснеженные вершины гор, полные непуганных зверей, политые кровью и слезами тех кто жил здесь ещё недавно.Ведь даже кресты. которые они вырезали на деревьях, чтобы молиться ещё не заросли молодой корой.
    Ещл дальше в горах появилось множество отшельников, среди которых было много выходцев со Святой Горы. Ещё в начале ХХ века об этих местах писал старец Илларион, как о пустыне глубочайшей…
    1917 год прервал этот стремительный расцвет монашества на горах Кавказа. Начались грабежи и поджоги монастырей, убийства монахов. Братия обителей расходилась кто - куда, причлм большая часть решила уйти в горы и отшельничать. Многие уходили в Абхазию, где в то время в труднодоступном горном районе расцветала знаменитая монашеская республика в районе реки Псху. Другие – на Монашеские Поляны, которые, благодаря своей труднодоступности, становились пристанищем не только монахов, но и мирян решивших не иметь никаких контактов с безбожной Советской властью.
    В начале 30-х годов прошла серия карательных экспедиций против горных скитских поселений, в результате чего была уничтожена физически монашеская республика в долине Псху в Абхазии и скиты в горном Причерноморье (в долине реки Шахе проживало до 300 человек). Основанием для этого была открытая антисоветская позиция местных жителей, монахов и мирян, не только бойкотирующих любые распоряжения Советской власти, но и ведущих пропаганду против неё как власти безбожной, антихристовой. Именно успешность их агитации, в результате которой, как с тревогой отмечали местные партийные руководители, росло количество решивших выйти из рядов партии, комсомольской и пионерской организаций, уходящих в леса к монахам, а также, не смотря на антирелигиозную пропаганду, растущей религиозной активности среди местного населения.
    Но лоза сия не была выкорчевана под корень. Наоборот, в это время она принесла дивные плоды отшельничества, мученичества, исповедничества и отшельничества посреди мира - юродства (например, в лице афонского монаха преподобного Феодосия Кавказского). Исчезли большие организованные скиты, но пустынножительство в горах Кавказа не умирало во все годы Советской власти и продолжает существовать до сих пор, пережив постоянные гонения и преследования.
    В настоящее время в горном Причерноморье, между Чёрным морем и ледниками, мне известно 6 скитов.Одни ушли далеко в лес, другие просто покупают домики в дачных посёлках.Одним и позвонить можно, о других и точного места жительства неизвестно, только когда они к людям выходят.Я уверен, что скитов гораздо больше. Кроме того, со стороны Кубани на склонах Кавказского хребта есть несколько скитов - жизнь здесь дешевле, воздух посуше, хотя и прохладней.
    Об Абхазии речь вообще особая. Там по известным причинам, а если смотреть в корень, по промыслу Божию, пустынничество никогда не умирало.
    Но дорогой Александр, вы должны понять одно. Те, кто живёт в пустыне, на форумах не обьявляется.И те кто их поддерживает (какой бы ты пустынник не был, раз в полгода хотя бы нужна связь с большой землёй) - тоже не будут про своих отцов писать, наоборот, их оберегают.Говорить можно далеко не о всех.Есть в Абхазии дома, обычные абхазские дома за высоким забором, этакие перевалочные пункты для пустынников.Отцы спускаются с гор и запасаются там продуктами, с кем-то встречаются и т.п.Но войти в этот мир просто так с улицы ты не сможешь. Живы ещё, конечно, монахи и монахини, прожившие в пустыне по 40 лет, как о. М., который ещё о. Виталия постригал.Но время говорить о них ещё не пришло. Можно говорить об умерших. Например об. о. Паисии,о. Гаврииле, и пр.
    Иерод. Клеопа
    Источник: http://www.hesychasm.ru/forum/viewtopic.php?t=743&highlight=%CF%F3%F1%F2%FB%ED%ED%E8%F7%E5%F1%F2%E2%EE+++%CA%E0%E2%EA%E0%E7%E5

ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЯЗИ КАРПАТСКОЙ РУСИ СО СВЯТОЙ ГОРОЙ АФОН

История взаимоотношений Карпатской Руси и Святой Горы Афон насчитывает уже тысячу лет, и берет начало в эпоху Крещения Руси. В то время Святая Гора переживала период расцвета (в Х веке на Афоне насчитывалось до 180 обителей) и являлась главным училищем подвижничества для всего православного мира. Весьма рано начались паломничества русских людей на Святую Гору. Одним из таких путешественников был уроженец города Любеч Антипа, принявший постриг в афонском монастыре Эсфигмен с именем Антоний. Спустя некоторое время он вернулся на Русь и основал Киево-Печерский монастырь, устроенный им по образу афонских монастырей. Эта обитель, как и ее святой основатель, впоследствии стала знаменитой на весь православный мир. В числе ее монахов было немало выходцев из угрорусских земель. Из них наиболее известен преподобный Моисей Угрин. Как повествует житие преподобного Моисея, монашеский постриг он принял, находясь в польском плену от одного из афонских иеромонахов, которые временами посещали новопросвещенные славянские земли для утверждения в них благочестия (Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. М. 1995. К.2. Т.1. С.113.).
    Ввиду того, что Закарпатье являлось естественным коридором между русскими землями и находившимися под сильным духовным воздействием Афона славянскими государствами на Балканах, через него на Русь распространялось влияние Святой Горы. В качестве примера этого феномена можно назвать распространение на Руси в XV веке устава Лавры преп. Саввы Освященного, известного как Иерусалимский церковный устав. Этот устав, которым наша Церковь пользуется и поныне, впервые был переведен на славянский язык на Афоне в конце XII века святителем Саввой Сербским. Став Архиепископом, святой Савва ввел его в употребление в Сербской Церкви, затем Иерусалимский Типикон был принят в Болгарии и, чуть позже - на Руси.
    С введением в 1646 году Ужгородской унии, связь Карпатской Руси с Афоном практически прервалась, хотя память о Святой Горе, как и святая православная вера, сокровенно жила в сердцах карпатских русин вплоть до начала ХХ века, когда началось активное возрождение Православия в Закарпатье. Подлинным апостолом и духовным вождем своего народа в это время явился недавно прославленный в лике святых преподобный Алексий Карпаторусский исповедник (в миру Александр Иванович Кабалюк). С 1905 года началась его активная проповедь среди карпато-русского народа за возвращение к отеческой православной вере. Православное движение охватывало все большее число жителей Закарпатья, и в 1907 году на собрании активистов этого движения в с. Ильницы было решено направить Александра на святую Афонскую Гору, чтобы он привез оттуда святыни для укрепления духа верующих. На следующий год Александр, побывав перед этим в Иерусалиме, прибыл в Русский Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне. Как оказалось, в обители подвизался монах Вячеслав, русин из с. Березова, который и познакомил Александра с игуменом монастыря архимандритом Мисаилом. Архимандрит Мисаил, выслушав рассказ о православном движении в Карпатской Руси, собрал Собор Старцев монастыря, на котором 8 июля 1908 года было решено торжественно присоединить Александра Кабалюка к Православной Церкви. Причастившись Св. Таин, Александр получил из рук архимандрита Мисаила икону Божией Матери "Акафистная" со словами "Примите от меня эту икону Божией Матери и отвезите ее в свой край как благословение Святой Горы". На обратной стороне иконы было написано:
    "Святая Афонская Гора 1908 года июля 8 дня. Сия святая Икона Пресвятыя Богородицы, подобие видом и мерою чудотворной Афонской Зографского монастыря, писана и освящена на Афоне и даруется от игумена русского Афонского Пантелеимонова Монастыря архимандрита Мисаила со всей о Христе братиею нововозсоединившемуся с Святою Восточною кафолическою Православною Церковию во святой обители нашей, отныне духовному сыну нашему, раку Божию Александру Кабалюку, жителю и подданному Австро-Унгарии во благословение ему от святыя Горы Афонския - земнаго удела Царицы Небесныя н нашей священной обители во имя святого и славного Великомученика н Целителя Пантелеимона, в благодатную ему помощь от всяких бед, зол и напастей, от всяких врагов видимых и невидимых и во укрепление его в торжественно данном им обещании даже до смерти быть верными н послушным Святой Апостольской Православной Восточной Церкви, ея же Глава есть Всесвятой Господь наш Иисус Христос. Аминь. Пресвятая Богородице, спаси раба Твоего. Мати Божия, просвети всех заблудших".
    Второй раз преподобный Алексий посетил Афон в 1910 году уже в сане иеромонаха с заграничным паспортом подданного Российской Империи. Целью этого его приезда на Святую Гору была замена его российских иноческих документов на афонские, что во многом облегчало ему возвращение на Родину. Игумен Свято-Пантелеимонова монастыря Архимандрит Мисаил радушно принял его, разрешил служить в монастыре, а также добился разрешения у Протата Святой Горы на служение иеромонаха Алексия во всех монастырях и скитах Афона. Четыре месяца преподобный жил на Афоне, пока в начале 1911 года не получил от архимандрита Мисаила удостоверение о том, что он является насельником Пантелеимонова монастыря. Этот документ подлежал утверждению со стороны Константинопольского Патриарха как канонического епископа Святой Горы, поэтому иеромонаху Алексию предстояло с Афона направиться в Константинополь. В день Крещения Господня в 1911 году Архимандрит Мисаил проводил его в дальний путь, снабдив сопроводительным письмом к Вселенскому Патриарху, тремя комплектами облачений, иконами, церковными книгами и золотой чашей для совершения св. евхаристии.(Житие преподобного Алексия Карпаторусского, исповедника. 2001. Хуст. С. 9-15.)
    Таким образом, Святая Афонская Гора имела самое непосредственное отношение к возрождению Православия на карпатской земле. Ярким примером тому является Послание карпато-русскому народу от Святой Горы Афонской, подписанное игуменами Свято-Пантелеимоновского русского монастыря, Свято-Андреевского и Свято-Ильинского скитов - архимандритами Мисаилом, Митрофаном и Иоанном. Вот его текст:
    "Утверждайтесь в Святой Православной вере! Бережно храните дарованное вам туне неоцененное сокровище! Проникайтесь духом православным! Очищайте обряды восточные от западной порчи, которой засорили их латиняне! ... Вас называют греко-католиками, а на Великом входе за литургией поминают "православными". Почему же вас, русских, именуют греко-католиками? Потому что вы приняли веру от греков. Значит, какая вера греческая, такая должна быть и ваша. Знайте же, что греки никогда не были католиками, а хранили всегда и днесь хранят в полной неповрежденности и чистоте Святую Православную Восточную Кафолическую веру. И у нас, на святом Афоне, много греческих монастырей, и все они православные и Римского Папу не признавали и не признают. Греков называют православными все народы мира, а с греками и всех других, исповедывающих вместе Восточную веру, как то: русских, сербов, болгары др. Двух Православий быть не может: или православный весь Восток, а вас католики держат обманом в заблуждении; или только вы, малая горсточка униатов - православные, а все - греки, русские, сербы, болгары, словом, весь древний православный Восток, - ложно присвоили себе это наименование... Ваше обращение в дом Отчий, - в лоно Православной Церкви, послужит искупительной жертвой не только вашего личного греха - заблуждения, но и ваших предков, 300 лет назад, по своему неведению и простоте, обманом же и насилием латинян отторгнутых от Тела Христова - Святой Церкви Православной. Ваши молитвы за них, освящаемые истинными таинствами святой Матери-Церкви Православной, будут возноситься к Богу как фимиам, Ему благоприятный, и дерзновенно ходатайствовать о помиловании и возвращении их на лоно Авраамово из огня геенского". (Гавриил (Кризина), игум. Православная Церковь в Закарпатье (век ХХ). Киев. 1999. С. 137-138.)
    Семена истинной веры, посеянные преподобным Алексием и его помощниками дали скорые и обильные всходы. В 20-е - 30-е годы ХХ века в карпатском крае наблюдается подлинный расцвет монашеской жизни, основываются десятки новых монастырей. Наиболее ревностные искатели подвижнической жизни направляются на Афон, преимущественно в русский Свято-Пантелеимонов монастырь, где со временем начинают составлять весьма значительную часть братии обители.
    Однако далеко не все желающие подвизаться на Святой Горе смогли осуществить свою мечту. Причиной тому стала политика властей Греции, направленная на эллинизацию Афона. 10 сентября 1926 года греческое правительство издало закон, согласно которому все афонские монахи, независимо от их национальности, считаются подданными греческого государства. В силу этого закона в афонские монастыри не может быть вновь принято лицо, не имеющее греческого подданства. А для того, чтобы лицо негреческой национальности могло получить право на греческое подданство, оно должно прожить в Греции не менее 10 лет, причем сведения о нем в полиции должны быть благоприятными. Этим законом фактически закрывался въезд и поселение славян в славянских монастырях на Афоне.
    Закону 1926 года предшествовало принятие Священным Кинотом Афона в мае 1924 года "Нового устава Святой Горы". В "Новом уставе", в отличие от прежнего, не было раздела о правовых гарантированных основах принятия новых монахов и пополнения негреческих монастырей. Следовательно, подразумевалось, что этот вопрос должны решать по своему произволу светские греческие власти, ведающие визами и паспортами. Тем самым создавалась возможность произвольно чинить препятствия паломничеству из славянских стран и приезду из них новых послушников и иноков в славянские монастыри на Афоне. (Просвирнин.А., свящ. Афон и Русская Церковь// ЖМП, 1974, № 5. С. 9-12.)
    Ввиду указанных причин, многим из карпатороссов пришлось возвратиться из Афона на Родину. Некоторые из них по благословению афонского архимандрита Мисаила и преподобного Алексия, взяв разрешение у местного правящего епископа Серафима, в 1930 году поселились в пяти километрах от Хуста в урочище "Городилово". Так было положено начало Свято-Троицкого мужского скита в Городилове (Пагиря В.В. Монастирi Закарпаття. Мукачево. 1994. С. 66-67). Из Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне в дар новообразованной обители была прислана частица мощей святого великомученика Димитрия Солунского. Среди первооткрывателей Свято-Троицкого скита было два брата иеромонаха Пантелеимон и Иов (Кундря). Удивительна судьба младшего из них, иеромонаха Иова. Дважды он пешком ходил на Афон, после чего стал иноком городиловского скита. В 1940 году он вместе с десятками тысяч карпатских русин по надуманному обвинению был арестован советскими властями и отправлен в воркутинские лагеря, где чудом избежал смерти. Спустя некоторое время тюремное заключение было заменено отправкой на фронт, где он служил в чехословацкой добровольческой бригаде генерала Свободы. После войны о. Иов вернулся в свой монастырь, в 1946 году был избран игуменом. Под его руководством обитель стала расширяться и процветать. Были выстроены трапезная, братский корпус, кухня. Число монахов к 1950 году достигло 25 человек. Однако во времена хрущевских гонений скит был закрыт. Отец Иов поселился в с. Угольке, где стал служить как приходской священник. Архимандрит Иов приобрел широкую известность как опытный и духоносный старец. Сотни людей со всех концов Советского Союза приезжали к нему за духовным наставлением и поддержкой (Споров Б.Ф. Уголька, или отец Иов// ЖМП, 1993, № 5. С. 75-83).
    Брат о. Иова, иеромонах Пантелеимон (в миру Георгий Кундря) стоит у истоков основания в 1924 году Липчанского Рождества Богородицы женского монастыря. В 1936 году епископом Дамаскином в этот монастырь был назначен иеромонах Кассиан, который до этого 32 года провел на Афоне, из них три года - в полном затворе в одной из пещер на скалах Карули (Пагиря В.В. Монастирi Закарпаття. С. 69).
    Постриженником о. Иова был основатель мужского скита в честь св. Димитрия Солунского в с. Дубовом иеромонах Иларион (Рыбар). В 1923 году он отправился на Святую Гору, откуда вернулся спустя два года в 1925 году. В 1939 году иеромонах Иларион поселился в Дубовом, где вместе со своими послушниками построил храм и несколько корпусов, дав начало Свято-Димириевской обители (Там же. С.77-79).
    Еще одна обитель, мужской скит в честь св. великомученика и целителя Пантелеимона в Хусте - "Колесарове" был основан другим выходцем с Афона иеромонахом Мелетием. Отец Мелетий (в миру Михаил Рущак) был жителем Хуста. Под влиянием своей сестры он 16-летним юношей перешел в Православие. Познакомившись после первой мировой войны с о. Алексием (Кабалюком), который в то время служил в Хусте, он по его благословению поехал в 1924 году паломником на Святую Гору Афон. Через три месяца он вернулся в Хуст, но в 1925 году еще раз поехал на Афон и там остался послушником в Русском Пантелеимоновом монастыре. Своим благочестием он обратил на себя внимание архимандрита Мисаила, который 18 августа 1926 года постриг его в мантию с именем Мелетий. Отец Мелетий пробыл на Афоне до 1927 года, когда по причине болезни он был вынужден вернуться домой. После выздоровления архимандрит Алексий назначил его экономом курсов для православных священников в Хусте. 29 апреля 1931 года епископом Иосифом он был рукоположен во иеродиакона, а 1 мая - во иеромонаха. В 1934 году о. Мелетий снова поехал на Афон, где принял великую схиму с именем Лука. После шестимесячного пребывания на Афоне он пешком вернулся в Хуст. С разрешения епископа Дамаскина он поселился в лесу в пяти километрах западнее Хуста в урочище "Колесарово", или иначе "Камень", где выкопал в скале пещеру и начал пустынное житие. Со временем здесь была построена небольшая келия и часовня в честь св. великомученика и целителя Пантелеимона. Отец Лука (Мелетий) завел в своей келии афонский порядок. Как и на Афоне богослужение начиналось в 12 часов ночи, в праздники оно продолжалось всю ночь. Трапеза была только два раза в день. Своей аскетической жизнью о. Лука привлек к себе немало молодых людей, склонных к монашеской жизни. Вскоре они построили небольшой корпус на 5 келий и новую церковь, в которой богослужения совершались по афонскому уставу (Там же. С.74-76).
    На самом Афоне из числа монахов-русинов наиболее известен игумен Русского Свято-Пантелеимонова монастыря схиархимандрит Гавриил. Отец Гавриил (в миру Георгий Васильевич Легач) родился в 1901 году в с. Копашнево, ныне Хустского района Закарпатской области, в семье крестьянина. Родной дед научил его читать и писать. При хорошей памяти он за короткое время освоил домашнее образование. На 23-м году жизни Георгий Легач, стремившийся к совершенной духовной жизни, решил уйти на Святую Гору Афон. Вместе с несколькими земляками в 1924 году он прибыл в Русский Пантелеимонов монастырь, куда был принят послушником. В 1926 году Георгий был пострижен в мантию с наречением имени Гавриил. В 1937 году был рукоположен во иеродиакона, а в 1949-м - во иеромонаха. С начала пребывания в обители он в течение многих лет нес послушание в кровельной мастерской. С удивлявшим братию бесстрашием он выполнял работы по ремонту и окраске кровель. Монастырское начальство посылало его и на другие послушания. Все, кто его знал, говорят о его особом трудолюбии. Если отец Гавриил не был в храме или на келейной молитве, то непременно был занят трудом. Он позволял себе лишь незначительный отдых ночью. Более чем за 50-летнюю жизнь в обители не было случая, чтобы он когда-либо с кем-то празднословил. Отец Гавриил любил храм. Ежедневно, утром и вечером, он приходил в храм на службу. И если не был служащим-чередным, то пел и читал на клиросе. Он отлично знал Устав церковных служб, и в частности усложненный устав Пантелеимонова собора, где соединяются русская и греческая службы. Отец Гавриил свободно служил по-гречески, хорошо читал греческое Евангелие, которое перед службой не раз прочитывал. Духовное руководство над ним имели старцы высокой духовной жизни. Сначала это был старец Синесий. Затем - старец схимонах Варнава, много лет трудившийся в кровельной (скончался в 1947 году), и наконец - старец Ксанфий. Отец Гавриил был иноком-молитвенником. Он всегда творил Молитву Иисусову. В своей келии в ночное время почти не пользовался светом: молитвы келейного правила он прочитывал на память (Кончина схиархимандрита Гавриила в Русском монастыре на Афоне//ЖМП.1978. № 6. С. 28-29).
    После кончины игумена обители схиархимандрита Иустина его преемником был избран и поставлен 26 апреля 1971 года схиархимандрит Гавриил. Годы его игуменства - это самые трудные годы в истории монастыря. Из-за политики греческих властей, направленной фактически на удушение русского монашества на Афоне путем недопущения принятия новых иноков, в Пантелеимоновом монастыре осталось всего 13 монахов. В письме на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена от 9 сентября 1972 года схиархимандрит Гавриил писал:
    "...Наш Монастырь находится в крайне затруднительном положении и, особенно из-за неимения братства. С течением времени постепенно число уменьшается - старики вымирают, а пополнения нет, такое положение и уже здесь живущих приводит в уныние и безнадежность. Мы, зная любовь Русского Народа к Святому Афону, верим и надеемся, что Вашим Святейшеством и всей Русской Церковью будут приняты все возможные меры к тому, чтобы этот русский (почти последний на Афоне) уголок с его святынями оставался и продолжал свое существование для утешения каждого верующего русского человека..." (Архив ОВЦС. Афон. 1972.)
    Для привлечения широкого внимания греческой и мировой общественности к ужасающему положению Русского Свято-Пантелеимонова монастыря был использован визит на Святую Гору Святейшего Патриарха Московского всея Руси Пимена в 1972 году. Это было первое в истории посещение Афона Всероссийским Патриархом. После этого посещение ситуация с пополнением братии стала понемногу улучшаться.
    Схиархимандрит Гавриил оставался игуменом до 1976 года, когда по старческой немощи и склонности к уединению он удалился на покой, оставаясь при этом помощником игумена. Час его мирной кончины пришел в Неделю 3-ю по Пятидесятнице, день празднования чтимой Тихвинской иконе Божией Матери - 26 июня (9 июля) 1977 года.
    Другим выдающимся деятелем Русского Афона был иеродиакон Давид (в схиме Димитрий) Цубер. Родился он в 1905 году в с. Колодное (ныне Тячевского р-на Закарпатской обл.). В 1923 году юношей он отправился на Афон, где был пострижен с именем Давид. Зная восемь различных языков и в совершенстве владея греческим, иеродиакон Давид в течение долгих лет был представителем Пантелеимонова монастыря в Священном Киноте Святой Горы и одновременно исполнял послушание эконома русской обители. Отец Давид обладал незаурядными административными и дипломатическими способностями, пользовался большим авторитетом во всех афонских монастырях. Все это позволяло ему практически в одиночку с успехом отстаивать интересы монастыря, так что, несмотря на крайнее оскудение братии, голос Пантелеимонова монастыря был по-прежнему уважаем на Афоне. При том, что обитель не получала никакой помощи со стороны, отцу Давиду все же удавалось десятилетиями обеспечивать ее всем необходимым. Начиная с 1974 года иеродиакон Давид стал регулярно приезжать в СССР, что способствовало упрочению связи русской афонской обители с Русской Православной Церковью. Достигнув глубокой старости, он принял схиму с именем Димитрий и удалился на покой в скит Старый Русик. Скончался схииеродиакон Димитрий в 1987 году.
    57 лет подвизался на Афоне схииеромонах Серафим, который был известен как великий труженик и подвижник. Отец Серафим (в миру Стефан Текза) родился в 1901 году в семье крестьянина селе Березове Закарпатской области. В 1925 году Стефан Текза, с другими молодыми карпатцами уехал на Афон, где поступил в монастырь святого Пантелеимона, а через два года принял постриг с именем Серафим.
    Вначале он нес послушание "на бычках": надо было управлять быками, возившими из леса на монастырскую пристань. Этим нелегким трудом старцы испытывали новопоступивших: пригодны ли они для несения тяжелого монашеского подвига? Отец Серафим не отличался хорошим здоровьем, его вскоре направили в портняжную под руководство старца отца Диадоха. Позднее он был помощником заведующего аптекой и больницей отца Фомы, а по смерти старца занял его место. В то же он исполнял послушание письмоносца и старшего в гостинице. Имея мягкий и о6щительный характер и в то же время, будучи сострадательным к нуждающимся, стараясь всех утешать и всем помогать, отец Серафим стал близким человеком как для монахов, и для приходящих богомольцев. Особую отцу Серафиму доставляли посещения русских паломников. С радушием принимал он их в своей келье, угощал, старался одарить ладаном, книгами, иконами. Часто ездил с ними по обителям Афона, со многими потом поддерживал переписку.
    Серьезное заболевание принудило отца Серафима удалиться на покой, непривычный и трудный для деятельного старца. За месяц до кончины здоровье его резко ухудшилось, и он вынужден был лечь в солунскую больницу, а через несколько дней, в среду 18/31 марта 1982 года он мирно отошел ко Господу (Святогорцы. Иеромонах Серафим// ЖМП. 1982. № 7. С. 57).
    Святая Гора Афон как земной удел Божией Матери всегда являлась желанной целью, куда веками стремились представители всех православных народов. Не является исключением и карпато-русский народ. Особенно его связь с Афоном проявилась в ХХ столетии, когда со Святой Горы на Карпатскую землю воссияла заря святого Православия. Жители этого края всем сердцем откликнулись на этот призыв, дав из своей среды множество великих подвижников, украсивших своими именами историю как Закарпатья, так и самого Афона. Проявленное русинами Закарпатья стремление строить духовную жизнь по самым высоким афонским образцам является ярким подтверждением глубины и зрелости сделанного ими православного выбора.
    Игорь Якимчук 13 / 08 / 2002 http://www.pravoslavie.ru/archiv/karpatrus-afon.htm

 Первый Русский Афон
350 лет Иверскому монастырю на Валдае

Патриарх Никон, мысливший Русскую землю центром вселенского Православия, хотел видеть в России воплощенными главные святыни христианства. Всем известен монастырь Новый Иерусалим, основанный Патриархом Никоном близ Москвы. Менее известно, что Патриарх воздвиг в Русской земле также и Новый Афон. Им стал Иверский монастырь на Валдае.
    Патриарх Никон еще задолго до восшествия на патриарший престол отличался особым почитанием Иверской Божией Матери, которая до того была не столь чтимой по сравнению с другими образами Божией Матери. Это почитание связано с особыми апокалиптическими воззрениями Патриарха Никона. Как известно, с Иверским образом связано одно из апокалаптических преданий о том, что пред коцем света Иверская Богоматерь покинет Гору Афон. Еще будучи архимандритом Новоспасского монастыря в Москве Никон, получив одобрение Царя Алексея Михайловича, обратился к на Афон с просьбой написать и прислать точную копию чудотворного образа Иверской Богоматери, а также снять и прислать точный план Иверского Афонского монастыря. К этому времени, восходит замысел создать на Русской земле Новый Афон.
    В ответ на эту просьбу на Афоне был соврешен молебен братией числом 365 человек перед началом писания образа. Иконописец Иамвлих Романов писал образ в стррожайшем посте (употреблял пищу только в субботу и воскресенье) при непрерывном служении молебнов и акафистов. К 1648 году икона была написана 13 октября с.г. состоялась ее торжественная встреча у Воскресенских ворот в Москве (день это стал ежегодным праздником Иверской в Москве). Святыню встречал Царь Алексей, патриарх, тысячи народа. Иверская Богоматерь стала вратарницей всей Руси.
    Когда Никон стал Российским патриархом, он принялся за реальное воплощение идеи Русского Афона. Еще когда он был новгородским митрополитом ему особенно легла на душу красота Валдайского озера с островом посреде воды. После усердных молитв Патриарху явился в чудесном видении митрополит Филипп, который благословил начинание Патриарха. В 1653 году на острове Валдайском озере был заложен храм в честь Иверской Богоматери, ставший одним из первых в России, посвященный этой иконе. Царь поддержал идею Нового Афона на Русской земле. Он повелел переименовать Валдайское озеро в Святое, а Валдай - в Богородицыно. Монастырь строился необыкновенно быстро. На пустынном острове к следующему году уже стояли два деревянных храма, а через три года - к 1656 г. - был воздвигнут величественный пятикупольный собор Успения Божией Матери по образу Успенского собора Московского кремля. Патриарх Никон собрал великие святыни большие частицы мощей московских святителей Петра, Алексийц, Ионы, Филиппа, перенес мощи Иакова Боровичского. Валдай навсегда соединил Русскую землю с Афоном и явил, что она находится под покровом Пречистой Богоматери и является ее избранным уделом. Валдайский монастырь стал первым Русским Афон, положившим начало особой традиции афонских монастырей на Руси.
    10 августа 2003 года http://www.leushino.ru/arch/l71_1.html

[ На главную страницу ]